Извлечение

Эффективность извлечения информации тесно связана с тем, насколько хорошо организован материал в памяти. Действительно, информация всегда воспроизводится на основе той структуры, в составе которой она запоминалась. Идет ли речь о том, чтобы назвать пятый месяц года, вспомнить, кто такой Фрейд или что такое теория относительности, - в каждом из этих случаев приходится обращаться к тому контексту, в который «встроен» извлекаемый из памяти элемент. Так, в первом случае, очевидно, потребуется пересчитать все месяцы, начиная с января (или, наоборот, в обратном порядке - с июня, если мы знаем, что это шестой месяц); во втором случае надо будет вспомнить эпоху и родину ученого и ту область, в которой он работал, а в третьем - вспомнить особенности именно той из множества теорий, о которой требуется рассказать.

На все это, разумеется, наслаивается содержимое эпизодической памяти, в которой хранятся те события, что происходили в момент кодирования искомых элементов, или те воспоминания о прошлом, которые в то время возникали.

Именно потому, что в извлечении информации из памяти столь важную роль играет контекст, нам всегда легче узнать какой-то элемент среди других, предъявляемых вместе с ним, чем вспомнить что-то без каких-либо опорных точек или объектов для сравнения. Это касается людей всех возрастов, но в наибольшей степени - пожилых. Видимое ослабление памяти (особенно кратковременной) у стариков, которые часто видят в этом начало «склероза», нередко бывает связано не с нарушением самой памяти, а с уменьшением способности извлекать из нее информацию. Очевидным подтверждением этого служит тот факт, что способность к узнаванию практически не изменяется.

Все эти соображения - одна из причин того, что именно узнавание, а не вспоминание считают более чувствительным показателем фактического объема усвоенного материала. Поэтому с педагогической точки зрения тесты на выбор правильных ответов вернее отражают уровень знаний, чем прямые вопросы, при которых подчас можно отделаться простым повторением заученных слов из лекции или учебника. Психология: Учебник для студ. ср. уч. завед. / Под ред. И.В. Дубровиной. - 2-е изд., стереотип. - М.: Академия, 2002. - 464 с.

Забывание и факторы на него влияющие

память информация кодирование забывание

Как уже отмечалось, нельзя говорить о памяти, не касаясь при этом забывания и его причин. Забывание может быть связано с различными факторами. К ним относится, например, возраст, в котором запоминается то или иное событие, неиспользование усвоенного материала или, наконец, характер этого материала. Важную роль играет также интерференция, когда сохранению в памяти какой-то информации мешают предшествующие или последующие события. Забывание может быть связано и с некоторыми бессознательными мотивациями. Наконец, целые «блоки памяти» стираются порой в результате дегенеративных процессов в нервной системе или мозговых травм, приводящих к утрате функции некоторых тканей.

Как мы уже знаем, пожилые люди, по-видимому, склонны забывать о недавних событиях или о том, что им предстоит сделать. Это обусловлено главным образом тем, что им трудно организовать информацию, которую им надо будет вспомнить. Особенно явным это становится тогда, когда они впервые сталкиваются с какими-то новыми навыками, новыми обстоятельствами или непривычными действиями. Поэтому им требуется время на то, чтобы освоить новое, и очень важно, чтобы это время им предоставлялось. Большую помощь им могут оказать памятки или мнемотехнические приемы, позволяющие рационально организовать жизнь.

Забывание происходит также и в ранние годы. Действительно, лишь немногие из нас могут вспомнить события, происшедшие в возрасте до трех лет. По-видимому, это не связано просто с давностью подобных событий. Двух- или трехлетнему ребенку воспоминания не свойственны. Он не помнит свои сны и не придает практически никакого значения таким словам, как «вчера» или «завтра». Это может быть обусловлено, в частности, тем, что в этом возрасте словарный запас ребенка весьма ограничен, а опыт невелик; однако главная причина-то, что ребенок еще не выделяет себя как личность, и у него нет достаточно четко очерченного «Я», которое позволило бы ему воспринимать собственные действия по отношению к другим людям.

В то же время такая точка зрения может быть и спорной: по-видимому, при особых состояниях сознания (под действием определенных препаратов или под гипнозом) человек может вспомнить и о таких ранних событиях, о которых он в обычном состоянии никогда не вспоминает.

Как бы то ни было, исследования показали, что в возрасте от 5 до 11 лет кратковременная память существенно улучшается. Затем она сохраняется на стабильном уровне до 30 лет, а позднее - от 30 до 70 лет? может либо улучшаться, либо медленно ухудшаться.

Кажется естественным связывать забывание с тем, что та или иная информация или усвоенные действия не повторяются. Это, бесспорно, справедливо в отношении многих знаний, приобретенных в школе, если в дальнейшем понимание их важности (истинной или относительной) было утрачено студентом, которого традиционные педагогические методы заставляют стать пассивным. В соответствии с известным изречением, согласно которому культура - это «то, что остается, когда уже все забыто», лучшим залогом сохранения в памяти и развития определенных знаний служит не просто «голое» повторение, а интерес или даже увлеченность предметом.

Нельзя, однако, забывать, что этой закономерности, видимо, не подчиняются двигательные навыки. Мы можем вполне успешно сесть на велосипед или за фортепиано после 20- или 30-летнего перерыва. Это же касается и большинства тех знаний, которые мы получили в раннем детстве, т.е. в тот период, когда мозг наиболее пластичен. Так, например, чем раньше ребенок усвоил иностранный язык, тем труднее его будет забыть. Список таких примеров можно продолжить, включив сюда, скажем, игру на музыкальном инструменте, шахматы и т.п.

Однако фактором забывания еще более важным, чем неиспользование, может быть интерференция со стороны других, приобретенных раньше или позднее, знаний или навыков; в этих случаях может иметь место отрицательный перенос.

Этим феноменом может быть обусловлен, в частности, отрицательный перенос при научении, о котором мы уже говорили в седьмой главе. Интерференция может быть связана с событиями, происшедшими до запоминания того или иного материала. В этом случае говорят о проактивной интерференции. Например, если перед тем как студент начинает готовиться к экзаменам, он получит дурные вести, то усвоение знаний, естественно, будет страдать. Интерференция возможна и тогда, когда сразу после одного материала мы беремся за другой, сходный с первым. Например, после обучения итальянскому языку возникают сложности при усвоении испанского.

Однако еще большую роль в забывании играет ретроактивная интерференция. Если, например, непосредственно после усвоения какого-либо навыка мы приступаем к новой деятельности, этот навык может ухудшиться. В то же время было отмечено, что если старый и новый навыки очень сходны или, наоборот, очень различны, то ретроактивная интерференция выражена слабо. Она сильно будет сказываться на первом навыке лишь тогда, когда второй с ним относительно сходен. В нашем случае с усвоением двух языков можно с большей уверенностью сказать, что если испанский язык будет все же выучен, а итальянский за это время использовать не придется, то вспомнить его в случае надобности будет уже труднее.

Сходные явления наблюдаются и тогда, когда студенту приходится учить два предмета, экзамены по которым он будет сдавать в один и тот же день. Изучение общей психологии при этом только углубит знания по психологии развития, особенно если оба курса читал один и тот же преподаватель. Психология не помешает также усваивать химию; но если придется одновременно с психологией заниматься еще философией или социологией, затрагивая при этом сходные темы, то интерференция вполне может возникнуть.

Известно также, что интерференция всегда сильнее выражена при вспоминании, чем при узнавании.

Еще один вид забывания, открытый Фрейдом, - это подавление. Например, мы можем «забыть» подписать чек, который посылаем в последний срок уплаты долга, «забыть» выучить экзаменационный предмет или явиться на важное, но чреватое неприятными последствиями свидание. Розин В.М. Психология: Наука и практика: Учеб. пособие. - М.: РГГУ, Омега-Л, 2005. - 544 с.

В подобных случаях Фрейд говорил об активном забывании. Он объяснял это явление не случайностью, а действительным торможением следов в памяти на уровне сознания и о вытеснении их в подсознание, где они удерживаются ценой значительных затрат энергии.

Современные психологи предпочитают говорить о мотивированном забывании, подчеркивая тем самым, что с помощью такого механизма субъект пытается «уйти» от неприятных сторон той или иной ситуации. Несколько позже, рассматривая механизмы психической защиты (гл. 12), мы еще вернемся к этому порой патологическому явлению.

Как отмечает Шапутье (Chapouthier, 1973), если «научение - это процесс, позволяющий накапливать информацию в нервной системе», то память можно определить как «совокупность информации, приобретен­ной мозгом и управляющей поведением».

Мы уже знаем, каким образом рецепторы и особенно ретикулярная формация выполняют роль фильтров, выделяя в каждый момент времени те входные сигналы, которые признаются важными для организма. Только после этого мозг «обращает внимание» на эту важную информацию и решает, как ее обрабатывать и сохранять.

Таким образом, события жизни проходят через нашу память как через сито. Некоторые из них задерживаются в его ячейках надолго, другие же только на то время, которое требуется, чтобы через эти ячейки пройти. Без этого механизма избирательной фиксации никакое научение не было бы возможным, так как в мозгу не оставалось бы следов, формирующих навыки, необходимые для выживания. С другой же стороны, если бы сохранялась вся несущественная информация, то нервные сети оказались бы настолько перегруженными, что мозг в конце концов уже не мог бы отделять главное от второстепенного и деятель­ность его была бы полностью парализована. Поэтому память-это способность не только к запоминанию, но и к забыванию.

Структура памяти

Большинство психологов признают существование трех уровней памяти, различающихся по тому, как долго на каждом из них может сохраняться информация. В соответствии с этим различают непосред­ственную, или сенсорную, память, кратковременную память и долго­временную память.

Сенсорная память

Как следует из ее названия, сенсорная память -это примитивный процесс, осуществляемый на уровне рецепторов. Сперлинг (Sperling, 1960) показал, что следы в ней сохраняются лишь очень короткое время -порядка 1/4 секунды, и за это время решается вопрос о том, привлечет ли ретикулярная формация внимание высших отделов мозга к поступившим сигналам. Если этого не происходит, то менее чем за секунду следы стираются и сенсорная память заполняется новыми сигналами (см. документ 8.1).

Частный случай сенсорной памяти составляют последовательные образы. Они возникают при воздействии на сетчатку сильного или длительного раздражителя (см. документ 8.2).

Кратковременная память

В том случае, если информация, переданная рецепторами, привлекла внимание мозга, она может в течение короткого промежутка времени сохраняться, и за это время мозг ее обрабатывает и интерпретирует. При этом решается вопрос о том, достаточно ли данная информация важна для того, чтобы передаваться на долговременное хранение.

Кратковременная память характеризуется не только определенной длительностью удержания информации, но также емкостью, т. е. способностью одновременно сохранять определенное число разнород­ных элементов информации.

Длительность. Было установлено (Peterson, Peterson, 1959), что кратковременная память действует в течение примерно 20 секунд; за это время сохраняется очень немного информации - например, какое-то число или несколько слогов из трех-четырех букв.

В случае, если информация не вводится повторно или не «прокручи­вается» в памяти, она по истечении этого промежутка исчезает, не оставляя заметных следов. Представим себе, например, что мы нашли в списке абонентов какой-то телефонный номер, набрали его, а линия оказалась занятой. Если при этом мы мысленно не повторяем этот номер, то спустя несколько минут нам придется искать его снова.

Емкость. С 1885 года Эббингауз (рис. 8.1) ставил сам над собой опыты с целью выяснить, сколько информации он может одновременно запомнить без каких-либо специальных мнемонических приемов. Оказа­лось, что емкость памяти ограничена семью цифрами, семью буквами или же названиями семи предметов. Это «магическое число» семь, служащее своего рода меркой памяти, было проверено Миллером (Miller, 1956). Он показал, что память действительно в среднем не может хранить одновременно более семи элементов; в зависимости от слож­ности элементов это число может колебаться в пределах от 5 до 9.

Если необходимо в течение короткого времени сохранить информа­цию, включающую больше семи элементов, мозг почти бессознательно группирует эту информацию таким образом, чтобы число запоминае­мых элементов не превышало предельно допустимого. Так, номер банковского счета 30637402710, состоящий из одиннадцати элементов, будет, скорее всего, запоминаться как 30 63 740 27 10, т.е. как пять числовых элементов, или 8 слов (тридцать, шестьдесят, три, семьсот, сорок, двадцать, семь, десять).

Рис. 8.1. Герман Эббингауз - немецкий психолог (1850-1909). Этот ученый впервые начал исследо­вать память с помощью научных методов.

Отметим также, что если в подобном случае действует в основном механизм слухового запоминания, то возможна и зрительная память – в частности, когда требуется запомнить какой-либо несловесный (невербальный) материал. В мнемотехнических методиках, к которым при­бегают для лучшего запоминания, могут использоваться оба эти меха­низма (см. документ 8.3).

Хорошим примером того, как емкость кратковременной памяти может ограничивать познавательную деятельность, служит счет в уме. Так, умножить 32 на 64 сравнительно легко, однако многие не могут сделать этого без карандаша и бумаги. Чаще всего такие люди говорят при этом, что они «не сильны в арифметике». На самом же деле им, вероятно, мешает накопление промежуточных операций и данных, быстро перегружающее кратковременную память.

Долговременная память

Именно из тех нескольких элементов, которые ненадолго задержи­ваются в кратковременной памяти, мозг отбирает то, что будет храниться в памяти долговременной. Кратковременную память можно сравнить со стеллажами в большой библиотеке: книги то снимаются с них, то ставятся обратно в зависимости от сиюминутных нужд. Долговременная же память больше похожа на архив: в ней определен­ные элементы, выбранные из кратковременной памяти, подразделяются на множество рубрик, а затем хранятся более или менее длительное время.

Емкость и длительность долговременной памяти в принципе без­граничны. Они зависят от важности для субъекта запоминаемой информации, а также от способа ее кодирования, систематизации и, наконец, воспроизведения.

Роль некоторых факторов. Привычность материала. Если какое-то событие повторяется много раз, то оно легче и на более длительный срок запоминается, чем случайное явление. В качестве примера можно привести дорогу, по которой мы идем каждое утро, таблицу умножения и вообще все то, что было более или менее добровольно выучено в детстве или в течение жизни. Так, первые песенки или стишки, которые мы выучили в школе и на радость всей семье пели или читали каждый день. Рис. 8.2. Пожилые люди поражают нас способностью вспоминать прошлые события. Однако на самом деле это может быть связано лишь с тем, что о таких событиях они рассказывали или слышали много раз. Тот раз, когда приходили гости, запоминаются нам навсегда, как и другие события подобного рода.

Точно так же можно объяснить и удивительную точность некоторых воспоминаний пожилых людей. Мы всегда поражаемся долговременной памяти наших дедов. На самом же деле то, что они рассказывают, - это, как правило, какие-то достопримечательные события, часто с очень глубоким эмоциональным подтекстом. Такие события столько раз пересказываются самим человеком или его близкими, что навсегда врезаются в память. Фактически же они представляют собой лишь очень небольшую часть тех многих тысяч ситуаций, которыми была полна долголетняя жизнь человека и которые в большинстве своем были забыты (рис. 8.2).

Контекст. Контекст, в котором происходит то или иное событие, иногда оказывается более важным для запоминания, чем само это событие. Один и тот же материал, будь то математика или психология, легче усваивается при обучении у одного преподавателя, чем у другого.

Тульвинг и его сотрудники (Tulving et al., 1966) выдвинули принцип специфичности кодирования, согласно которому то, что сохраняется в памяти, всегда тесно связано с ситуацией, в которой оно запомнилось. Поэтому извлекать что-либо из памяти всегда легче в том контексте, в котором произошло запоминание. Это явление следует связывать с тем фактом, что, как мы уже неоднократно подчеркивали, научение чаще всего зависит от состояния сознания или эмоционального состоя­ния в тот момент, когда это научение происходило. Необходимо также помнить, что порой под влиянием сильных эмоций некоторые события запоминаются на всю жизнь, даже если в дальнейшем они уже никогда не повторяются.

Мотивация. Мы всегда лучше запоминаем то, что хотим выучить, чем такие вещи, которые для нас не представляют никакого интереса. Студент, увлекающийся спортом, зачастую может назвать имена всех футболистов в некоторых командах, но порой не способен запомнить имена трех знаменитых психологов. Точно так же иные любители музыки знают наизусть все произведения многих композиторов, но не могут воспроизвести мотив последней модной песенки и даже вспом­нить, кто ее поет. По этой же причине в ходе дискуссий или дебатов мы легче запоминаем аргументы, подтверждающие наши собственные идеи, чем доводы, идущие им вразрез.

Мотивация играет в запоминании и другую роль. Как показала Зейгарник (Zeigarnik, 1927), мы дольше помним незавершенное нами дело, чем работу, выполненную до конца1.

Углубление в изучаемый предмет. Материал запоминается тем лучше, чем больше он связан с какими-то другими фактами в различных контекстах и под разными углами зрения. В этом и состоит смысл примеров - как в лекциях, так и в учебниках. Однако такого рода углубление не может сравниться с тем, когда студент самостоятельно работает над предметом, устанавливает связи между различными его аспектами или пытается проиллюстрировать какие-то закономерности и принципы с помощью фактов из повседневной жизни.

Мнемотехнические приемы, которые описаны в документе 8.3, представляют собой род «гимнастики для ума», позволяющей запоми­нать списки предметов или тезисы предстоящей речи. Однако не существует никаких «трюков» для выработки хорошей памяти. Лучший способ усовершенствовать ее – это научиться должным образом органи­зовывать информацию в момент запоминания.

1Об этом следует помнить родителям, когда они в самый разгар игры вдруг начинают укладывать детей в кровать. По-видимому, во многих случаях можно было бы избежать бессонницы или затрудненного засыпания, заранее рассчитав время так, чтобы начатая активность могла быть доведена до конца.

Что же касается обучения, то тут по крайней мере одно совершенно ясно: зазубривание перед самым экзаменом - вещь сравнительно бес­полезная с точки зрения приобретения знаний. Очень многие студенты садятся за учебники только в сессию и исключительно для того, чтобы получить хорошую оценку. Подобный подход, которому сильно способ­ствует традиционная система обучения, чрезвычайно вреден для накоп­ления и систематизации знаний. Только такая организация учебного процесса, при которой материал для запоминания преподносится в различных контекстах и на разных уровнях проработки, может обеспечить прочное закрепление знаний и быстрое извлечение их из долговременной памяти.

Процессы, связанные с памятью

Сохранение в памяти какой-то информации включает три процесса. Первый из них – это кодирование, в ходе которого выделяется та информация, которая будет храниться. Второй – это собственно хране­ние информации и ее связывание с той, которая уже есть в памяти. И наконец, третий этап – это извлечение (воспроизведение) хранящейся информации; без него мы никогда не могли бы знать, что именно мы действительно запомнили.

Кодирование

Процесс кодирования начинается уже на стадии сенсорной памяти, когда распознаются физические характеристики стимула. Далее он несколько углубляется во время передачи информации в кратковремен­ную память, так как здесь происходит первая перегруппировка разных элементов запоминаемого. Однако основной процесс кодирования про­исходит на стадии долговременной памяти, так как именно здесь осуществляются анализ и идентификация различных характеристик информации.

Хранение (архивизация)

Архивизация - это накопление материала в памяти. В зависимости от того, вовлекается ли при этом эпизодическая или семантическая память, архивизация происходит по-разному. Это важное подразделение двух форм памяти ввел Тульвинг (Tulving, 1972).

В эпизодической памяти хранится вся информация о различных событиях нашей жизни. По сути своей эта память автобиографична. Что касается семантической памяти, то она включает все те структуры, которые свойственны данной культуре и позволяют познавать мир. Кроме того, в семантической памяти хранятся правила, лежащие в основе языка и различных умственных операций. Таким образом, семантическая память служит своего рода каркасом для событий текущей жизни, которые хранятся в эпизодической памяти. Так, благо­даря семантической памяти мы знаем, что такое экзамен, друг, отрочество или справедливость вообще, как понятия, но когда мы имеем дело с конкретными проявлениями этих понятий в нашей жизни, это отображается уже в эпизодической памяти (Ehriich, Tulving, 1976).

Несмотря на различие этих двух функций памяти, они дополняют друг друга и в различной степени обе определяют, как будет организо­вана информация для хранения в памяти.

Как мы уже отмечали, для долговременного хранения, как в архиве, требуется такая организация, которая позволяла бы не только класси­фицировать, но и быстро извлекать информацию. Можно выделить несколько способов «укладки» информации в памяти; они зависят от сложности и других особенностей запоминаемого материала.

Прежде всего существуют такие формы организации памяти, кото­рые определяются чисто внешними причинами - самой сущностью того, что следует запомнить. Во-первых, возможна пространственная органи­зация, позволяющая установить связи и «опорные точки» в нашем физическом и социальном окружении. Именно такая организация лежит в основе построения «когнитивных карт». Линейная организация позво­ляет найти какое-либо слово в словаре или имя в телефонной книге благодаря тому, что мы знаем алфавит. Этот же принцип дает нам возможность ориентироваться в днях недели и месяцах или, например, находить нужную страницу в книге.

Имеются также формы организации материала, более или менее произвольно формирующиеся «изнутри». Во-первых, можно предполо­жить существование ассоциативной организации, при которой мы груп­пируем совместно элементы с какими-либо общими признаками – на­пример, с одной и той же первой буквой («Как там звали сотрудника Павлова на «Б»? Нет, не Бандура...»), из одной и той же граммати­ческой категории (существительные с существительными, глаголы с глаголами и т.д.) или со сходными функциями (например, предметы одежды, пищевые продукты, музыкальные инструменты и т.п.).

Можно думать, однако, что оптимальную деятельность семанти­ческой памяти обеспечивает иерархическая организация (см., например. Collins, Quillian, 1969). При такой организации мы относим каждый элемент к тому или иному уровню в зависимости от того, соответствует ли он какой-то общей или более специальной категории. Например, воробей сначала относится к категории «птиц» (т. е. не рыб и не млекопитающих), затем учитывается, что он маленький, серый и не умеет петь (в отличие, скажем, от канарейки, которая тоже относится к птицам, но желтого цвета и петь умеет). Такого рода иерархическая организация семантической памяти представлена на рис. 8.3.

Более поздние исследования, однако, показали, что память не всегда организована столь рационально по принципу «от общего к частному» (как организованы, например, науки). Так, было обнаружено, что если испытуемые быстрее воспринимают1 утверждение типа «собака - жи­вотное», чем «собака-млекопитающее», то они, напротив, дольше анализируют фразу «канарейка-животное», чем «канарейка-птица». Из этого ясно, что форма иерархической организации в значительной степени зависит от большей или меньшей привычности тех или иных понятий, а также от информации, накопленной в эпизодической памяти.

1В этом опыте скорость реакции измерялась по времени нажатия испытуе­мым на кнопку в знак того, считает ли он данное утверждение истинным или ложным.

Память, мышление и общение

Плавает –Имеет плавники

Рис. 8.3. Иерархическая организация семантической памяти, позволяющая распо­ложить различные категории на разных уровнях в соответствии с их особен­ностями и существующими между ними связями.

Извлечение

Эффективность извлечения информации тесно связана с тем, на­сколько хорошо организован материал в памяти. Действительно, информация всегда воспроизводится на основе той структуры, в составе которой она запоминалась. Идет ли речь о том, чтобы назвать пятый месяц года, вспомнить, кто такой Фрейд или что такое теория относительности, - в каждом из этих случаев приходится обращаться к тому контексту, в который «встроен» извлекаемый из памяти элемент. Так, в первом случае, очевидно, потребуется пересчитать все месяцы, начиная с января (или, наоборот, в обратном порядке - с июня, если мы знаем, что это шестой месяц); во втором случае надо будет вспомнить эпоху и родину ученого и ту область, в которой он работал, а в третьем - вспомнить особенности именно той из множества теорий, о которой требуется рассказать.

На все это, разумеется, наслаивается содержимое эпизодической памяти, в которой хранятся те события, что происходили в момент кодирования искомых элементов, или те воспоминания о прошлом, которые в то время возникали.

Именно потому, что в извлечении информации из памяти столь важную роль играет контекст, нам всегда легче узнать какой-то элемент среди других, предъявляемых вместе с ним, чем вспомнить что-то без каких-либо опорных точек или объектов для сравнения. Это касается людей всех возрастов, но в наибольшей степени - пожилых. Видимое ослабление памяти (особенно кратковременной) у стариков, которые часто видят в этом начало «склероза», нередко бывает связано не с нарушением самой памяти, а с уменьшением способности извлекать из нее информацию (Hultsch, 1971). Очевидным подтверждением этого служит тот факт, что способность к узнаванию практически не из­меняется.

Все эти соображения - одна из причин того, что именно узнавание, а не вспоминание считают более чувствительным показателем факти­ческого объема усвоенного материала. Поэтому с педагогической точки зрения тесты на выбор правильных ответов вернее отражают уровень знаний, чем прямые вопросы, при которых подчас можно отделаться простым повторением заученных слов из лекции или учебника.

Забывание

Как уже отмечалось, нельзя говорить о памяти, не касаясь при этом забывания и его причин. Забывание может быть связано с различными факторами. К ним относится, например, возраст, в котором запомина­ется то или иное событие, неиспользование усвоенного материала или, наконец, характер этого материала. Важную роль играет также интер­ференция, когда сохранению в памяти какой-то информации мешают предшествующие или последующие события. Забывание может быть связано и с некоторыми бессознательными мотивациями. Наконец, целые «блоки памяти» стираются порой в результате дегенеративных процессов в нервной системе или мозговых травм, приводящих к утрате функции некоторых тканей (см. документ 8.4).

Факторы, влияющие на забывание

Возраст. Как мы уже знаем, пожилые люди, по-видимому, склонны забывать о недавних событиях или о том, что им предстоит сделать. Это обусловлено главным образом тем, что им трудно организовать информацию, которую им надо будет вспомнить. Особенно явным это становится тогда, когда они впервые сталкиваются с какими-то новыми навыками, новыми обстоятельствами или непривычными действиями. Поэтому им требуется время на то, чтобы освоить новое, и очень важно, чтобы это время им предоставлялось. Большую помощь им могут оказать памятки или мнемотехнические приемы, позволяющие рацио­нально организовать жизнь.

Забывание происходит также и в ранние годы. Действительно, лишь немногие из нас могут вспомнить события, происшедшие в возрасте до трех лет. По-видимому, это не связано просто с давностью подобных событий. Двух- или трехлетнему ребенку воспоминания не свойственны. Он не помнит свои сны и не придает практически никакого значения таким словам, как «вчера» или «завтра». Это может быть обусловлено, в частности, тем, что в этом возрасте словарный запас ребенка весьма ограничен, а опыт невелик; однако главная причина-то, что ребенок еще не выделяет себя как личность и у него нет достаточно четко очерчен­ного «Я», которое позволило бы ему воспринимать собственные действия по отношению к другим людям.

В то же время такая точка зрения может быть и спорной: по-види­мому, при особых состояниях сознания (под действием определенных препаратов или под гипнозом) человек может вспомнить и о таких ранних событиях, о которых он в обычном состоянии никогда не вспоминает.

Как бы то ни было, исследования показали, что в возрасте от 5 до 11 лет кратковременная память существенно улучшается. Затем она сохраняется на стабильном уровне до 30 лет, а позднее - от 30 до 70 лет -может либо улучшаться, либо медленно ухудшаться (Inglis et al., 1968).

Неиспользование информации и ее характер. Кажется естественным связывать забывание с тем, что та или иная информация или усвоенные действия не повторяются. Это, бесспорно, справедливо в отношении многих знаний, приобретенных в школе, если в дальнейшем понимание их важности (истинной или относительной) было утрачено студентом, которого традиционные педагогические методы заставляют стать пас­сивным. В соответствии с известным изречением, согласно которому культура - это «то, что остается, когда уже все забыто», лучшим залогом сохранения в памяти и развития определенных знаний служит не просто «голое» повторение, а интерес или даже увлеченность предметом.

Нельзя, однако, забывать, что этой закономерности, видимо, не подчиняются двигательные навыки. Мы можем вполне успешно сесть на велосипед или за фортепиано после 20- или 30-летнего перерыва. Это же касается и большинства тех знаний, которые мы получили в раннем детстве, т.е. в тот период, когда мозг наиболее пластичен. Так, например, чем раньше ребенок усвоил иностранный язык, тем труднее его будет забыть. Список таких примеров можно продолжить, включив сюда, скажем, игру на музыкальном инструменте, шахматы и т. п.

Однако фактором забывания еще более важным, чем неисполь­зование, может быть интерференция со стороны других, приобретенных раньше или позднее, знаний или навыков; в этих случаях может иметь место отрицательный перенос.

Интерференция. Этим феноменом может быть обусловлен, в част­ности, отрицательный перенос при научении, о котором мы уже говорили в седьмой главе. Интерференция может быть связана с событиями, происшедшими до запоминания того или иного материала. В этом случае говорят о проактивной интерференции. Например, если перед тем как студент начинает готовиться к экзаменам, он получит дурные вести, то усвоение знаний, естественно, будет страдать. Интерференция возможна и тогда, когда сразу после одного материала мы беремся за другой, сходный с первым. Например, после обучения итальянскому языку возникают сложности при усвоении испанского.

Однако еще большую роль в забывании играет ретроактивная интерференция. Если, например, непосредственно после усвоения какого-либо навыка мы приступаем к новой деятельности, этот навык может ухудшиться. В то же время было отмечено, что если старый и новый навыки очень сходны или, наоборот, очень различны, то ретроактивная интерференция выражена слабо. Она сильно будет сказываться на первом навыке лишь тогда, когда второй с ним относительно сходен. В нашем случае с усвоением двух языков можно с большей уверен­ностью сказать, что если испанский язык будет все же выучен, а итальянский за это время использовать не придется, то вспомнить его в случае надобности будет уже труднее.

Сходные явления наблюдаются и тогда, когда студенту приходится учить два предмета, экзамены по которым он будет сдавать в один и тот же день. Изучение общей психологии при этом только углубит знания по психологии развития, особенно если оба курса читал один и тот же преподаватель. Психология не помешает также усваивать химию; но если придется одновременно с психологией заниматься еще философией или социологией, затрагивая при этом сходные темы, то интерференция вполне может возникнуть.

Известно также, что интерференция всегда сильнее выражена при вспоминании, чем при узнавании.

Подавление. Еще один вид забывания, открытый Фрейдом, - это подавление. Например, мы можем «забыть» подписать чек, который посылаем в последний срок уплаты долга, «забыть» выучить экзамена­ционный предмет или явиться на важное, но чреватое неприятными последствиями свидание.

В подобных случаях Фрейд говорил об активном забывании. Он объяснял это явление не случайностью, а действительным торможением следов в памяти на уровне сознания и о вытеснении их в подсознание, где они удерживаются ценой значительных затрат энергии.

Современные психологи предпочитают говорить о мотивированном забывании, подчеркивая тем самым, что с помощью такого механизма субъект пытается «уйти» от неприятных сторон той или иной ситуации. Несколько позже, рассматривая механизмы психической защиты (гл. 12), мы еще вернемся к этому порой патологическому явлению.

Память и мышление

Без памяти не было бы возможно никакое научение. Можно добавить также, что без памяти не могло бы существовать и мышление. Действительно, для того чтобы мыслить, нужно что-то представлять себе, воображать, комбинировать образы или понятия, относящиеся к событиям, людям или предметам, которых физически в данный момент перед нами нет. Разумеется, это означает, что они должны присутствовать в памяти.

Память участвует и в простом воспоминании, и в других мыслитель­ных процессах, например в мечтах или грезах наяву, а также - на более структурированном уровне - в планировании, решении проблем и приня­тии решений.

Когда мы предаемся фантазиям (при воспоминаниях или в мечтах, а также при некоторых сновидениях), у нас появляются в основном мысленные образы. При этом возникают ассоциации, не управляемые какой-либо жесткой организацией мысли. Иногда при столкновении с суровой действительностью мы начинаем строить какие-то пожелания или грезить наяву, например вспоминаем о неких событиях (чаще всего происшедших не с нами), которые могли бы быть решением проблемы. Так может сформироваться малореалистичная идея о том, что мы обязательно получим крупный выигрыш, купив лотерейный билет, или что предстоящий завтра экзамен будет перенесен по каким-то причинам, существующим лишь в нашем воображении.

Однако в большинстве случаев нам приходится обрабатывать и упорядочивать информацию так, чтобы наиболее логичным образом справляться с встающими перед нами повседневными трудностями. При этом роль мышления состоит в выработке умственных стратегий, опирающихся на символические процедуры. Именно это происходит при формировании новых понятий, планировании нашей деятельности, суждении о предметах, людях или событиях, поиске ответов на различные вопросы или принятии необходимых решений.

Позитивная роль памяти. Для всех перечисленных видов активности необходимо рассуждение, с помощью которого мы можем как-то по-новому связать информацию о текущих обстоятельствах с информа­цией, накопленной в памяти.

Представьте себе, что вы влюблены, но предмет ваших чувств об этом не знает. Вы можете, конечно, предаваться мечтаниям, как бы осуществляя свои желания в грезах наяву, например встречаясь с любимым человеком в какой-то идиллической обстановке. Но на самом деле это всего лишь фантазия.

Несомненно, было бы реалистичнее обдумать возможность свидания в каком-нибудь общественном месте. Скажем, не пригласить ли люби­мого человека в кино? Это всего лишь первое решение, которое породит массу задач, требующих планирования и оценки; здесь то и дело будет требоваться специфическая информация, вызванная из памяти. Какой фильм может заинтересовать предмет вашего обожания? Какие фильмы вам рекомендовали? Сколько денег вы можете потратить? В какие кинотеатры проще всего попасть? Далеко ли они расположены от вашего дома или от центра города? Как туда добраться? Пешком или на автобусе? Где назначить место свидания? Как одеться? И т.д.

Рис. 8.4. Функциональная ригидность часто мешает найти нетрадиционное реше­ние какой-либо обыденной задачи.

Разумеется, это только начало вашего романа, и вам предоставляется возможность строить в воображении дальнейшее развитие событий и находить умственные (и иные) стратегии, которые могут быть реализованы для того, чтобы привести вас к успеху.

Этот очень простой пример позволяет понять, насколько необходима долговременная память для дальнейших попыток мышления. Совер­шенно ясно, что в большинстве случаев она играет чрезвычайно важную роль в поиске новых решений тех или иных проблем.

Негативная роль памяти. Существуют, однако, случаи, когда долго­временная память не помогает найти решение проблемы, а, наоборот, затрудняет его нахождение. Так бывает, в частности, тогда, когда какие-то предвзятые идеи о назначении предметов, образе действий того или иного человека или о том, как может произойти какое-то событие, мешают нам увидеть все это по-иному, нежели в свете бывшей у нас до сих пор информации.

Такая функциональная ригидность проявляется, например, когда нам нужно закрутить винт, а отвертки нет, и нам даже не приходит в голову воспользоваться лежащим на столе ножом (рис. 8.4). Тот же механизм действует, когда приходится иметь дело с изменениями терминологии, единиц измерения или денежной системы. Трудности, которые возни­кают у многих жителей Северной Америки при переходе от английских мер к метрическим или у французов, когда они рассчитывают цену покупки в «новых франках» (тогда как старых франков не существует, по крайней мере официально, уже более 30 лет), - вот два очевидных примера функциональной ригидности.

Мышление

Процессы мышления

Мы остановимся здесь на двух проявлениях мышления, играющих важную роль в наших каждодневных попытках адаптироваться к реальной жизни. Речь идет о формировании понятий и о решении проблем, опирающемся на этот процесс.

Формирование и усвоение понятий

Из предыдущей главы мы уже знаем, что понятие - это символи­ческое обобщенное представление предметов, людей или событий, имеющих по меньшей мере одну общую черту, которая проявляется независимо от каких-то частных ситуаций.

По мнению Брунера (Bruner, 1956), необходимо прежде всего различать формирование понятий и их усвоение. Формирование поня­тий - это просто отличение «того, что похоже» от «того, что непохоже». Так, немецкая овчарка ближе к таксе, чем сиамская кошка. Что касается усвоения понятий, то это процесс, в результате которого субъект научается узнавать признаки, присущие каждому из них. Таким образом, это нечто более сложное. В только что приведенном примере усвоение понятий состоит в том, что человек задает себе вопрос: какие черты сходства есть у собак, но не у кошек? Или что есть общего у собак и кошек по сравнению с коровами и жирафами? Или, наконец, какими общими особенностями все эти животные отличаются от кенгуру?

Брунер различает простые понятия («квадратный», «синий» и т. п.), характеризующиеся лишь одним общим свойством, и сложные понятия, в определения которых входят несколько свойств. Сложные в свою очередь делятся на три разновидности:

1. Конъюнктивные понятия, определяемые по меньшей мере двумя признаками. Например, понятие «стол» должно включать наличие не только ножек, но и горизонтальной поверхности, на которую кладут предметы. Только в этом случае стол можно будет отличить от кресла или шкафа.

2. Дизъюнктивные понятия, определяемые либо одним, либо другим признаком, либо обоими одновременно. Так, понятие «справедливость» можно определить как «наказание виновных» или «помощь неимущим», а также и как «взыскание с наиболее обеспеченных с целью помощи неимущим».

3. Соотносительные понятия, включающие все связи или отноше­ния, которые существуют между какими-то элементами некоторой совокупности. Например, для того чтобы объект был включен в некую категорию, он должен быть больше, чем... или меньше, чем... или тяжелее, чем что-то другое.

В нашей повседневной жизни реже всего используются дизъюнктивные понятия. Возможно, это связано с тем, что их труднее усвоить.

Усвоение понятий происходит постепенно за годы детства. Известно, однако, что вопреки бытующему мнению мышление детей развивается не в направлении от простых понятий к обобщенным (родовым), или наоборот, от глобальных категорий к частным (видовым): чаще всего оно идет от некоего среднего уровня обобщенности в двух направле­ниях - к более узким и к более глобальным категориям. Например, любой детеныш из семейства кошачьих, будь то котенок, львенок или тигренок, сначала будет называться «киской» и лишь позднее будет отнесен к конкретному виду и далее - к определенной породе (европей­ская, персидская или сиамская кошка); точно так же лишь с течением времени это животное будет отнесено к категории кошачьих, затем - хищных и, наконец, к классу млекопитающих (Mervis, Rosch, 1981).

Кроме того, у некоторых лиц вместо такого постепенного усвоения понятий, свойственного детям и взрослым со «средним» интеллектуаль­ным уровнем, происходит, видимо, внезапное «постижение» типа инсайта – сразу как бы сами собой формируются представления об общих чертах явлений (Bower, Trabasso, 1963).

Решение проблем

Решение проблем, как и другие познавательные процессы, в значи­тельной степени опирается на долговременную память и на усвоенные ранее понятия, которые в ней хранятся. В то же время, как мы уже знаем, долговременная память часто порождает функциональную ригидность и тем самым может иногда мешать отысканию нового решения.

Уоллес (Wallas, 1926) изучал вопрос о том, как знаменитые ученые подходят к открытиям и к решению научных задач. В результате он выделил четыре последовательных этапа, через которые проходит большинство из них.

Первый этап-это подготовка. На этом этапе человек пытается сделать обзор проблемы, подбирая всю относящуюся к ней инфор­мацию.

Второй этап, или инкубация, наиболее длительный и может занимать несколько часов или дней. На этом этапе поиски решения временно откладываются и исследователь занимается какими-то другими делами. В то же время факты и понятия, которые он накопил, часто позволяют ему взглянуть на проблему под новым углом зрения, добавить к ней какие-то элементы или убрать ненужные. Как мы уже знаем, многие ученые отмечают, что новые комбинации или связи, ведущие к решению проблемы, порой возникают во время засыпания.

За этим во многих случаях следует этап озарения - решение внезапно приходит «само собой» в результате процесса, близкого к инсайту. На этом этапе элементы проблемы как бы самоорганизуются, как если бы их логически связала воедино невидимая подсознательная нить.

Память, мышление и общение

Однако впечатление, что задача решена, может оказаться ошибочным. Поэтому необходим четвертый этап – разработка. Здесь найденное решение подвергается проверке путем сопоставления с фактами или формулируется либо устно, либо письменно; при этом оценивается логика и основательность решения. Только в том случае, если решение будет признано удовлетворительным, ученый может приступить к дальнейшему исследованию. В противном случае он возвращается к исходному этапу и начинает искать новые подходы.

Эта последовательность из четырех этапов представляет собой тот магистральный путь, по которому идут творческие люди, будь то артисты или математики, специалисты в области информатики или естественных наук.

Однако существует множество повседневных проблем, при решении которых мы не можем позволить себе роскошь дать вопросу «отстоять­ся» в течение недели. Решение должно часто приниматься быстро, даже если оно лишь временное.

В тех случаях, когда нужно найти источник неприятного запаха на кухне, отыскать наиболее эффективную шахматную комбинацию, кото­рая позволила бы создать угрозу королю противника, распознать ядовитый гриб или, наконец, осмотрев двигатель автомобиля, найти причину его отказа, субъект должен использовать такие процедуры или стратегии, которые обеспечат ему дальнейшую нормальную жизне­деятельность.

Лурия (1967) описал четыре этапа, через которые должен пройти любой человек при решении новой проблемы. Первый этап – это изучение условий задачи. На этом этапе выясняется сущность возникшего вопроса и выявляются важнейшие данные, которые можно использовать для его решения. Второй этап - создание общего плана предполагаемых действий, т.е. разработка стратегии решения проблемы. Далее, на третьем этапе, необходимо наметить тактику ее решения, включающую выбор того или иного конкретного метода осуществления необходимых действий. Наконец, на четвертом этапе найденное решение сопостав­ляется с исходными данными, и в случае, если оно с ними не согласуется, умственная деятельность продолжается.

Стратегии мышления

Брунер (Bruner, 1956) и Левин (Levine, 1975) изучали различные тактические подходы, к которым прибегали испытуемые при решении тех или иных задач. Оказалось, что можно выделить три таких подхода, различающиеся как по эффективности, так и по уровню сложности.

Случайный перебор. При такой стратегии случайным образом форму­лируется гипотеза либо осуществляется выбор, а затем оценивается их правомерность, и в случае отрицательной оценки выдвигается новое предположение; так продолжается до тех пор, пока не будет найдено решение.

Рис. 8.5. Никакого особого секрета игры в шахматы не существует. Все зависит от того, какая используется стратегия мышления: начинающие чаще всего применяют случайный перебор вариантов, а мастера - рациональный перебор, притом как можно более систематический. Это позволяет им рассчитать игру на несколько ходов вперед.

Такая стратегия осуществляется по методу проб и ошибок, и ее используют, как правило, дети и субъекты со слабо структурированным мышлением. Главный ее недостаток состоит в том, что поиск ведется несистематично и поэтому может оказаться неполным и привести либо к отказу от дальнейших попыток, либо к неприятным последствиям (особенно если речь идет, например, о распознавании ядовитых грибов).

Рациональный перебор. При такой стратегии исследуют некое цент­ральное, промежуточное или наименее рискованное предположение, а затем, изменяя каждый раз по одному элементу, «отсекают» неверные направления поиска.

Рассмотрим очень простой пример. Ясно, что если меня попросят отгадать неизвестную мне букву алфавита, задавая вопросы, на которые мне будут отвечать «да» или «нет», то логичнее всего будет сначала спросить, расположена ли она в алфавите между а и т или между п и z. Если верным окажется второй вариант, то можно будет спросить. располагается ли она между п и s или между t и z и т.д. При таких последовательных приближениях круг поиска постепенно сужается, пока не будут найдены ключевые элементы искомой категории или постав­ленной задачи. Именно так мы чаще всего узнаем животное, которое видели во время прогулки, или находим место поломки в двигателе автомобиля. В досье 9.2 будет показано, что так работает и «искусствен­ный интеллект» компьютера.

Систематический перебор. При этой стратегии мышления субъект охватывает своим умом всю совокупность возможных гипотез и систематически анализирует их одну за другой, пытаясь прийти таким образом к каким-то выводам.

Такая стратегия, разумеется, самая строгая, но в то же время и самая скучная. Неудивительно поэтому, что в повседневной жизни она используется редко. Однако это единственная стратегия, позволяющая действительно наиболее адекватно разрабатывать планы долговремен­ных или сложных действий.

В науке, например, очень многие эксперименты бывают заранее обречены на неудачу из-за того, что исследователь с самого начала не предусмотрел все возможные последствия различных манипуляций и меры строгого контроля всех переменных, кроме независимой. С другой стороны, всегда хочется верить, что диагноз, поставленный нам врачом, явился результатом систематического, а не рационального и тем более не случайного перебора.

Все это касается самых различных сторон нашей жизни. Определен­ную стратегию использует студент, когда решает, что именно надо выучить к экзамену, просмотрев список вопросов, которые могут быть заданы. О стратегиях мышления важно помнить и родителям, выбира­ющим какой-то метод воспитания, не оценив предварительно возмож­ные последствия такого воспитания для человека, который когда-то станет взрослым и за которого они несут ответственность. Поскольку люди обычно не располагают всеми необходимыми данными для решения своих проблем и не могут оценить все последствия того или иного выбора, они довольно редко в своей повседневной жизни выбирают действительно наиболее адекватные формы поведения. Впро­чем, как сказали бы оптимисты, именно это, может быть, и делает нашу жизнь столь красочной и неповторимой.

Теории развития когнитивных процессов

Одна из самых давних сфер интереса психологов - это познание тех механизмов, благодаря которым формируется мышление и другие когнитивные процессы. После работ структуралистов началась борьба между сторонниками различных точек зрения, особенно между бихевиористами и когнитивистами.

Бихевиористские концепции

В начале этого века Уотсон выдвинул гипотезу, согласно которой мысль порождается той же двигательной активностью, что и речь. С точки зрения Уотсона, единственная разница между этими двумя процессами состоит в том, что мысль представляет собой внутренний диалог, а речь – это мысль, произносимая вслух.

По-видимому, некоторые факты частично подтверждают такую точку зрения. В самом деле, если приложить электроды к языку или нижней губе человека, умножающего в уме два числа, то можно будет зарегистрировать изменения потенциала. Такой же результат будет получен, если приложить электроды к кончикам пальцев глухого, привыкшего общаться с помощью жестов, и попросить его решить сходную умственную задачу.

Из этого ясно, что мышление сопровождается скрытой двигательной активностью. Однако было показано, что мышление возможно и без нее. Об этом свидетельствует, в частности, опыт Смита и его сотрудников (Smith, 1947; цит. по Morgan, 1976). В этом опыте у испытуемого-добро­вольца был вызван полный паралич путем введения соответствующей дозы кураре, и тем не менее он мог рассуждать и по окончании действия препарата вспомнил и рассказал все то, что происходило во время опыта.

Что же касается взаимоотношений между мышлением и речью, то, как мы увидим несколько позже, отнюдь не доказано, что речь - это всегда точная копия мысли. Очень часто бывает так, что наши слова оказываются чересчур бедны для того, чтобы описать переполняющие нас мысли и чувства.

Когнитивистские концепции

По мнению когнитивистов, развитие мышления связано с развитием таких символических процессов, как использование понятий. Именно благодаря понятиям ребенок может организовать информацию и предвидеть последствия своих действий в окружающем мире. Поэтому когнитивисты интересуются главным образом тем, как вырабатывают­ся, развиваются и преобразуются эти мыслительные процессы от детства до зрелого возраста. Мы подробно остановимся на двух когнитивистских теориях: на теории Брунера (Bruner, 1966) и теории Пиаже (Piaget, 1966).

Концепция Брунера. Брунер интересуется в основном содержанием умственной жизни, причем взгляды его носят более структуралистский характер, чем воззрения Пиаже.

Согласно Брунеру и его коллегам, наше познание мира носит прежде всего чувственный и двигательный характер. Ничто не может быть включено в мысль, не пройдя сначала через наши чувства и особенно через двигательную активность, направленную во внешний мир, - от таких простых актов, как закрытие дверной щеколды, до самых сложных навыков.

В этом смысле сенсомоторное отображение действительности не формируется исключительно в первые годы. Оно продолжает развивать­ся на протяжении всей нашей жизни - когда мы учимся ходить и кататься на лыжах, распознавать на вкус сорта пива или вина, исследовать Вселенную с помощью телескопа и компьютера.

К этому первому способу отображения действительности очень скоро добавляется следующий способ - так называемое иконическое отображение. При этом ребенок интериоризирует и откладывает в памяти образы воспринятых им реальных объектов. Такое пред­ставление мира с помощью мысленных образов служит первым шагом к символическому представлению и характерно для школьного возраста.

В течение подросткового и юношеского периодов этот мир образов постепенно уступает место понятиям, т. е., как мы уже знаем, символи­ческим отображениям предметов. Стимулом для такого перехода к сим­волическому представлению служит в основном речь.

По Брунеру, именно посредством речи, а точнее - составляющих ее слов, которые ребенок постоянно слышит вокруг себя, он пытается строить понятия, носителями которых служат эти слова. Поэтому для Брунера совершенно очевидно, что язык представляет собой важнейшее орудие развития когнитивных процессов.

Такая точка зрения, согласно которой развитие познавательных процессов неотделимо от развития речи, была высказана еще в 1934 году Выготским. По мнению этого автора, разделяемому и другими совет­скими психологами, язык, будучи не только средством передачи культурного наследия, но и регулятором поведения (поскольку слово может инициировать или подавлять то или иное действие; Лурия, 1961), служит для ребенка важной опорой в окружающем мире (Выготский, 1962, 1978).

Концепция Пиаже. Это более динамичная концепция развития мыш­ления, основанная на взаимодействии между организмом и окружающей средой. С точки зрения Пиаже, развитие когнитивных процессов представляет собой результат постоянных попыток индивидуума адап­тироваться к изменениям окружающей среды, выводящим его из равновесия, и тем самым компенсировать эти изменения (см. гл. 2). Таким образом, внешние воздействия заставляют организм либо видоизменять существующие структуры активности, если они уже не удовлетворяют требованиям адаптации, либо, если это понадобится, вырабатывать новые структуры.

По Пиаже, эти структуры, или схемы, организуются путем усовер­шенствования или преобразования. Именно такая организация позволяет все более и более уверенно ориентироваться в реальной жизни и все правильнее представлять себе лежащие в ее основе процессы и законо­мерности.

Среди схем, имеющихся уже у новорожденного ребенка, важную роль играют рефлексы, которые позволяют целесообразно действовать в некоторых ситуациях. Однако их довольно скоро оказывается недоста­точно, и тогда организм вынужден изменять их и формировать более сложные структуры. Например, хватательный и сосательный рефлексы комбинируются, и в результате грудной младенец научается тащить предметы в рот. В свою очередь эта новая схема в сочетании со зрительным контролем дает ребенку возможность самому орудовать с соской, а затем перейти к новому типу кормления, а именно с ложечки.

Так на каждом этапе на базе старых структур развиваются и организу­ются новые и совершается своего рода развитие по спирали, позволя­ющее все лучше и лучше адаптироваться к окружающей среде.

Таким образом, по Пиаже, приспособление осуществляется с по­мощью двух механизмов:

1) ассимиляции, при которой индивидуум пытается приспособить новую ситуацию к существующим структурам, и

2) аккомодации, при которой, напротив, старые схемы модифици­руются с целью их приспособления к новой ситуации.

Так, если ребенок будет пытаться сосать ложечку (ассимиляция), то вскоре он убедится в том, что такое поведение неэффективно, и он будет вынужден видоизменить свою схему (аккомодация) и таким образом модифицировать движения губ и языка, чтобы забирать с ложечки пищу (рис. 8.6). Благодаря этим двум одинаково необходимым механизмам репертуар индивидуума обогащается, так как существующие структуры (схемы) максимально используются и в то же время увеличивается число этих структур.

Это касается, разумеется, всех видов человеческой деятельности, и особенно усвоения понятий: благодаря ассимиляции эти понятия обогащаются, а благодаря аккомодации возрастает их число.

Пиаже выделяет, кроме того, три главные стадии развития познава­тельных процессов. Мы подробнее вернемся к ним в главе 10, когда будем рассматривать развитие. Здесь же нам достаточно лишь знать, что для первой, или сенсомоторной, стадии характерны главным образом становление и развитие чувствительных и двигательных структур. На этой стадии, соответствующей первым двум годам жизни, ребенок в основном смотрит, слушает, трогает, нюхает, пробует на вкус, манипулирует, рвет какие-то предметы; при этом он максимально использует каждую из этих возможностей и приумножает их, соприка­саясь с изменяющейся средой. К концу этой стадии - примерно к двум годам - ребенок усваивает уже достаточно элементов, чтобы приступить к символической деятельности.

Именно символическая деятельность преобладает на стадии кон­кретных операций, соответствующей возрасту от 2 до 11 или 12 лет1. На протяжении этой стадии символическое мышление развивается с по­мощью жестов (приветствие рукой и т. п.), понятий и языка. Слова все больше начинают означать конкретные предметы, а действия постепен­но интериоризуются. Так развивается мышление. Вначале это мышление носит лишь субъективный характер: оно сосредоточено на том, что ребенок видит или знает, а не на действительности самой по себе. Таким образом, мышление ребенка на этой стадии эгоцентрично (см. докумен­ты 2.11 и 10.2), однако оно позволяет ему манипулировать предметами и все в большей степени приобретать способность к их сравнению, классификации, упорядоченному расположению, т. е. осуществлению над ними конкретных действий. Так ребенок постепенно научается смотреть на вещи с разных точек зрения и становится все более объективным. Однако такой способ мышления все еще не позволяет производить чисто умственные действия путем мысленного ассоциирования понятий. Такая умственная деятельность, характерная для рас­суждения, появляется лишь на следующей стадии вместе с развитием абстрактного мышления.

1Это лишь приблизительные цифры; для Пиаже всегда был важен порядок следования стадий, а не конкретная хронология.

Рис. 8.6. Когда ребенка впервые кормят с ложечки, ему приходится научиться так приспосабливать движения рта и языка, чтобы адаптироваться к этой новой процедуре.

К концу предыдущей стадии ребенок приобретает все большую способность объективно истолковывать конкретную действительность. Эта способность еще больше повышается на стадии формальных операций. Здесь в мышлении все возрастающую роль начинают играть гипотезы и дедуктивные заключения. Само собой разумеется, что именно на этой стадии в полной мере развивается понятийное мышле­ние, позволяющее подростку представлять себе настолько далекие от конкретного опыта числа, как миллиард, факты из далекого прошлого или усваивать сложные классификации, которые встречаются в биологии и других науках (см. документ 8.6).

Согласно Пиаже, эта стадия достигает полного развития к 14-15 годам. Однако после работ Пиаже во многих исследованиях было показано, что только часть людей (по оценкам 25-50%) действительно могут мыслить абстрактно. По-видимому, развитие формального мышления зависит не только от уровня образования человека, но также от его жизненного опыта, мотиваций и интересов. Так, разница между хозяйкой, планирующей семейный бюджет, механиком, определяющим характер поломки в двигателе по тем признакам, о которых ему рассказывают, и математиком, решающим уравнение, вероятно, заклю­чается лишь в чисто количественном уровне и в специализации, и ее практически невозможно выявить тестами на «формальное мышление».

Мышление и речь

Преимущество человека перед другими животными состоит прежде всего в его чрезвычайно высокой способности к мышлению. Однако эта способность, так же как и лежащие в ее основе восприятие и память были бы значительно слабее, если бы у человека одновременно с этими процессами не выработалось орудие, служащее их продолжением и дополнением, - речь.

С точки зрения Брунера (см. выше), речь - это необходимое условие развития мысли. Еще до него Выготский (1934) подчеркивал, что развитие мышления в значительной степени определяется «речевыми орудиями ума». Пиаже, напротив, полагает, что речь – это всего лишь одна из символических активностей, формирующаяся в общем русле развития познавательных способностей ребенка и дающая ему возмож­ность «документировать» достигнутые успехи.

Как бы то ни было, совершенно очевидно, что речь – это действи­тельно важное средство, к которому мы прибегаем, когда нам нужно разумно аргументировать свое отношение к разным жизненным про­блемам. Однако надо сказать, что это лишь второстепенная функция речи. Только немногие люди (и, может быть, это к лучшему) занима­ются одним тем, что логически мыслят, а с помощью речи лишь выдают результат своих размышлений. Для большинства же речь – в основном способ передавать информацию, размышлять над жизненными явле­ниями и внутренними состояниями или просто получать удовольствие от разговора.

Таким образом, речь – это средство общения, необходимое прежде всего для вовлечения субъекта в социальную среду. Именно благодаря речи формируются первые связи между матерью и ребенком, устанавли­ваются основы социального поведения в группе детей, и, наконец, именно через речь и язык культурные традиции в значительной степени влияют на наш образ мыслей и действий.

Общение и язык

У большинства животных существуют сигналы, с помощью которых они общаются. Птицы поднимают крик в случае опасности, и у них есть особые песни, с помощью которых они подзывают и распознают потенциальных партнеров, когда для этого приходит время. Пчелы в своих ульях исполняют особые танцы, благодаря которым, как выяснили этологи, они сообщают другим пчелам о направлении и расстоянии до источника нектара (рис. 8.7). У некоторых стадных обезьян существует более 20 сигналов с вполне определенным значе­нием. Когда опасность грозит с воздуха, эти обезьяны издают одни крики, а когда с земли – другие. Каждый из этих сигналов имеет значение для выживания группы.

Однако во всех этих случаях сигналы лишь запускают какие-то врожденные поведенческие реакции. Иными словами, они связаны с конкретной ситуацией, на которую животные из сообщества реагируют более или менее «механически». Такого рода сигналы есть и у человека; очевидными примерами служат крики боли или непроизвольные воскли­цания, предупреждающие об опасности.

Человеческая речь отличается от средств общения других животных тем, что она позволяет передать представление также и о том, чего в наличной ситуации нет. Поэтому с помощью речи можно рассказывать не только о текущих, но и о прошлых или будущих событиях, даже если они не имеют ничего общего с собственным опытом говорящего.

Однако главное, что ставит человеческую речь выше всех прочих средств общения, - это способность ребенка уже в очень раннем возрасте понимать и конструировать из нескольких десятков звуков родного языка неограниченное количество речевых сигналов, которые в боль­шинстве случаев ребенок ранее не произносил и не слышал и которые будут иметь для него и для окружающих определенное значение.

Рис. 8.7. Этолог К. фон Фриш (1950) выяснил, каким образом пчела, вер­нувшаяся после поисков корма в улей, с помощью особого «танца» указывает другим пчелам направление и расстоя­ние до обнаруженного ею источника нектара.

Необходимым условием такой лингвистической компетенции служит неявное (имплицитное) знание закономерностей языка, до сих пор представляющее собой загадку для специалистов.

Эти закономерности касаются трех основных сторон речи: фоно­логии, или знания звуков языка; синтаксиса, или понимания взаимосвязи и комбинаций между словами, из которых построена фраза, и семанти­ки, т.е. понимания значения слов и фраз (см. документ 8.7).

Задача психолингвиста состоит в том, чтобы понять, каким образом на основе этих трех типов закономерностей язык усваивается, понима­ется и воспроизводится людьми. Что же касается специалистов в области языковой психологии, то их больше интересует, каким образом человек более или менее эффективно общается на своем языке. Знания в этой области подсказывают, в частности, как можно помочь преодо­леть трудности, возникающие при изучении языка у отдельных лиц или при разработке методов обучения.

В 70-х годах несколькими группами американских ученых был разработан еще один путь изучения языковой коммуникации. Речь идет о многочисленных опытах, поставленных на высших обезьянах; в этих опытах ставилась задача выяснить, в какой степени и каким образом можно научить этих наших «близких родственников» языку, сходному с человеческим. Возможности оказались ограниченными, однако эти попытки обогатили наши знания о формировании речи и позволили лучше понять, почему ребенок так легко приобретает лингвистическую компетентность (см. документ 8.8).

Теории развития речи

Существует множество теорий, объясняющих развитие речи. Как и другие концепции, касающиеся поведения, они расходятся, в частности, в вопросе о том, является ли речь чисто человеческим приобретением, и если да, то можно ли считать ее структуры универсальными и наследственными или же это приобретенные структуры, различные в разных культурах. С другой стороны, многие споры (как мы уже видели на примере концепций Брунера и Пиаже) связаны с тем, зависит ли развитие речи от развития мышления, или, напротив, речь служит основой для развития познавательных функций.

Здесь мы попытаемся кратко изложить, как различные школы психологов отвечают на эти вопросы.

Теории научения

Мы уже знакомы со взглядами Уотсона, с тем, как он представляет себе тесную связь между речью и мышлением. По его мнению, ребенок научается говорить методом обусловливания, и приобретаемые им лингвистические поведенческие реакции постепенно интериоризуются и формируют «внутренний диалог», который и есть мышление.

Рис. 8.8. Родители играют важную роль в обучении ребенка первым словам. Что же касается формирования у него синтаксиса фраз, то этот процесс, по-видимому, гораздо больше зависит от самого ребенка.

Ранние бихевиористы не сомневались в том, что речь всецело определяется той средой, в которую помещен ребенок. Согласно таким представлениям, ребенок усваивает родной язык просто путем последо­вательных приближений под давлением социальной среды, в которой за одними звуками следует подкрепление, а за другими - нет. В предыду­щей главе мы уже говорили об этой гипотезе, обсуждая принципы оперантного обусловливания.

Однако, если подобные механизмы, по-видимому, действительно играют некоторую роль в первые месяцы обучения языку, все же трудно представить себе, чтобы именно на их основе вырабатывалось все то бесконечное разнообразие фраз, которое человек конструирует и про­износит в течение всей жизни.

Другие сторонники бихевиористского подхода особо подчеркивают роль подражания речи родителей (Mowrea, 1960); тем самым они принижают значение социального подкрепления и активного вмеша­тельства окружающей среды в формировании лингвистических поведен­ческих реакций.

374 Глава 8

Такие механизмы, может быть, и позволяют объяснить появление у человека каких-то речевых оборотов или характерного местного говора у людей, живущих в разных областях, но говорящих на одном языке. Однако если бы подражание действительно лежало в основе усвоения языка, то речь ребенка точно воспроизводила бы грамматиче­ски правильную (по крайней мере в теории) «родительскую модель». На самом же деле это совсем не так. Чаще всего ребенок сначала произно­сит какие-то оригинальные и часто неправильные фразы, но затем он сам корректирует их с грамматической точки зрения независимо от того, что ему навязывают родители. Такие фразы, как "j"ai tombe" или "j"ai peindu" (вместо "Je suit tombe" или "J"ai peint"), построены на основании правил, которые ребенок разработал для себя путем обобщения незави­симо от модели, демонстрируемой взрослыми (рис. 8.8).

Преформистские теории

Современные психолингвисты, например Хомский (Chomsky, 1968), отмечают, что у большинства языков базовая структура сходна (см. документ 8.6). Так, в каждом предложении имеются подлежащее, сказуемое и дополнения. Из этого следует, что каждый язык – это лишь один, свойственный данной культуре вариант базовой модели, общей для всех людей.

Таким образом, по мнению преформистов, существует некая струк­тура, наследственно заложенная в мозгу. Именно она определяет врожденную способность каждого человека видоизменять значение или смысл любой данной фразы, а также строить неограниченное число осмысленных высказываний. Значит, именно эта врожденная лингвисти­ческая компетентность лежит в основе развития познавательных и интеллектуальных процессов у ребенка.

Ясно, что эта преформистская теория диаметрально противоположна бихевиористическим концепциям, а во многом и конструктивистской теории Пиаже, к которой мы еще вернемся.

Действительно, даже несмотря на то что преформисты отводят определенную роль среде, с которой должен взаимодействовать ребенок для развития своего потенциала, приоритет все-таки отдается врожден­ным структурам, благодаря которым ребенок уже в очень раннем возрасте может усваивать грамматические правила, свойственные его родному языку.

Леннеберг (Lenneberg, 1967), кроме того, отмечает, что критический период для усвоения основ языка во всех культурах одинаков и соответствует возрасту от полутора до трех лет. Известны случаи, когда родители истязали своих детей и держали их в шкафах или в замурован­ных комнатах; такие дети в дальнейшем с трудом обучались говорить, и чем позже их освобождали (а порой это происходило в возрасте 11-13 лет), тем больше у них были затруднения. Даже если такие дети научались языку, их речь была лишена гибкости и всецело определялась выученными правилами (Curtiss, 1977). Мы уже знаем, что, судя по статье Итара, такая же судьба постигла «маугли» Виктора.

Релятивистские теории

В результате наблюдений, осуществленных в различных обществен­ных группах, такие теоретики, как Сапир (Sapir, 1921), выдвинули концепцию, согласно которой язык можно рассматривать только в контексте той или иной культуры. При этом каждой культуре свойственна определенная языковая структура, которая служит своего рода матрицей для мышления ее представителей.

По мнению Уорфа (Wharf, 1956), можно даже утверждать, что само наше восприятие, или наша картина мира, зависит от языка. Например, у эскимосов существует много различных слов для обозначения разных видов снега, и, значит, их дети должны более четко воспринимать его формы (рис. 8.9). С другой стороны, у одной из народностей Новой Гвинеи существует только два слова для обозначения всех цветов (мили - темный, мола-светлый), и поэтому восприятие цветового спект­ра у них якобы сужено.

Рис. 8.9. Язык, характерный для каждой культуры, формируется в соответствии с теми проблемами адаптации, с которыми сталкиваются ее представители. На­пример, у эскимосов существует больше десяти слов для обозначения различных видов снега.

Более поздние исследования, однако, показали, что даже при такой ограниченности цветового словаря люди способны различать и рас­познавать разные оттенки среди предъявляемых образцов. Точно так же каждый, кто занимается зимними видами спорта, быстро научается различать рыхлый снег от липкого или обледеневшего (либо с какими-то промежуточными свойствами), хотя у него и нет для этого специальных слов, как в языке эскимосов. Представитель преформистского направле­ния Леннеберг, чьи взгляды противоположны релятивистским концеп­циям, считает, что различия между языками затрагивают только их поверхностную структуру (см. документ 8.7) и что в каждом языке такая структура адаптирована к специфическим нуждам представителей соответствующей культуры.

Как бы то ни было, язык – это основа общения, и представители разных народов по-разному вспоминают и рассказывают о происходив­ших с ними событиях. Француз реагирует на те же явления не так, как англичанин, и даже не так, как житель Квебека, говорящий на французском языке.

В той степени, в которой культура определяет понятия (а носителем понятий является язык), можно полагать, что способ выражения мыслей в значительной степени от этой культуры зависит.

С точки зрения Выготского (1966) и советских психологов, язык по своей сути – это социальный продукт, который постепенно интериоризуется ребенком и становится главным «организатором» его поведения и таких когнитивных процессов, как восприятие, память, решение задач или принятие решений.

Конструктивистская теория

Согласно концепции Пиаже, развитие языка не отличается от развития восприятия или памяти, ни даже от развития мыслительных процессов (в противоположность взглядам преформистов).

Наследуется лишь деятельность интеллекта, а познание мира, в котором язык служит лишь одним из способов отображения, форми­руется при взаимодействии ребенка со средой. Сам по себе, как уже говорилось, язык при этом не играет никакой роли в развитии мышления и интеллекта.

Подобная точка зрения, если не доводить ее до крайности, позволяет согласовать основные положения других концепций, и поэтому ее сегодня, по-видимому, разделяют очень многие психологи.

Перед тем как закончить эту главу, надо рассмотреть еще один важный вопрос. Ясно, что большинство людей воспринимают одни и те же вещи, сохраняют в памяти очень большой объем информации, могут формулировать множество понятий и решать встающие перед ними проблемы. Кроме того, у людей есть достаточно развитый язык, позволяющий передавать друг другу важные сведения.

Однако при всем этом сходстве есть и количественные различия. Некоторые люди воспринимают не так быстро, запоминают хуже, с большим трудом организуют мышление или обладают более бедным словарным запасом. Другие же, напротив, запоминают без каких-либо усилий, легко приобретают множество понятий, быстро решают встающие перед ними проблемы и обладают богатым и разнообразным языком. Кто-то может легко решать практические проблемы, но не способен правильно сформулировать абстрактное суждение; напротив, у многих представителей «интеллектуальной элиты» часто бывает наоборот. Порой за красивыми словами может скрываться совершенно никчемная и неоформленная мысль, а многие творческие разработки, потребовавшие от их авторов высокого уровня мышления, лишь с трудом описываются словами.

Все это зависит от уровня интеллекта человека, т.е. от его способности осуществлять ту или другую (или каждую) из упоминав­шихся функций, лежащих в основе адаптации к окружающему миру.

Кроме того, есть люди, которые всегда могут в чрезвычайно короткий срок найти «нужное» решение проблемы. Другие же, напротив, дают чаще всего оригинальные решения, порой даже противоположные тому, что ожидают окружающие, и в частности учителя в школе.

Как же в таком случае связаны интеллект и творчество? Исключают они друг друга или дополняют? Врожденные ли это качества или они приобретаются в результате того опыта, который мы накапливаем с раннего детства? На эти и многие другие вопросы, возникающие в связи с данной проблемой, мы постараемся ответить в следующей главе.

Документ 8.1. Сенсорная память

Для того чтобы убедиться в существовании сенсорной зрительной памяти, Сперлинг (Sperling, 1960) разработал специальные карты, на которых были нанесены 12 символов (рис. 8.10). Когда эти карты в течение очень короткого времени (порядка 1/20 секунды) с помощью тахистоскопа предъявляли испытуемым, те в среднем не могли вспом­нить больше четырех элементов.

Рис. 8.10. Карты, использованные Сперлингом для выявления сенсорной памяти.

Затем Сперлинг предупредил испытуемых, что непосредственно после предъявления карты им будет подаваться звуковой сигнал, причем для разных строк этой карты сигнал будет различным. Например, если после исчезновения картинки подается сигнал, соответствующий второй строке, то испытуемый должен перечислить символы именно этой строки. Оказалось, что в этом случае испытуемые могли вспомнить все четыре (или по меньшей мере три) символа соответствующей строки.

Поскольку в этих экспериментах испытуемые не могли заранее знать, какая строка им будет «заказана» соответствующим звуком, можно сделать вывод, что они обладали потенциальной способностью вспом­нить по меньшей мере 9 символов (так как они вспоминали не меньше трех символов в каждой строке) из 12. По мнению Сперлинга, эту способность можно объяснить лишь тем, что в течение очень короткого времени - менее одной секунды – весь предъявляемый материал остается доступным. Именно этот кратковременный след, существующий на уровне рецепторов и низших нервных центров, называется сенсорной памятью.

Документ 8.2. Образы и память

Любая информация в течение определенного промежутка времени, хотя бы очень короткого, оставляет след в виде образов. Большая часть этих образов сохраняется лишь четверть секунды, другие же на всю жизнь откладываются в одной из шкатулок памяти.

Три разновидности образов привлекли особое внимание исследова­телей: последовательные, эйдетические и мысленные образы. Последова­тельные образы формируются на уровне рецепторов, эйдетические представляют собой особый случай кратковременной памяти, а мыслен­ные – это продукты долговременной памяти, и именно из них состоит наш персональный «банк данных», своего рода внутренний киноархив.

Последовательные образы

Это такие образы, которые сохраняются в течение короткого времени после того, как человек несколько секунд смотрит на предмет, фиксируя взором одну точку. Различают положительные и отрицатель­ные последовательные образы. Положительные образы возникают тогда, когда мы поворачиваем голову, посмотрев предварительно на источник света (например, солнце). Если после этого закрыть глаза, то появятся светящиеся пятна, которые будут сохраняться в течение нескольких секунд. Это обусловлено длительным возбуждением колбо­чек сетчатки после короткой световой экспозиции (см. приложение А). Если же экспозиция более длительна, формируется отрицательный последовательный образ. Например, если долго фиксировать взглядом цветное изображение, а затем перевести взор на лист серой бумаги, то на этом листе появится изображение в цветах, дополнительных (комплементарных) к исходному рисунку.

Согласно теории Геринга (Hering, 1872), в сетчатке имеются три вида колбочек, ответственных за восприятие цвета: одни воспринимают красное и зеленое, другие - синее и желтое и, наконец, третьи отличают светлые тона от темных. В то же время ни один из этих рецепторов не может передавать информацию одновременно об обоих видах раздра­жителей, которые он может воспринять: так, одна и та же колбочка не может одновременно сигнализировать о красном и зеленом цветах.

Когда мы смотрим на цветной объект, в колбочках сначала идут процессы конструктивной фазы, в которой происходит расшифровка цвета. Однако, если экспозиция оказывается слишком длительной, начинаются обратные процессы, свойственные деструктивной фазе. В этой фазе видимый цвет изменяется на противоположный (дополни­тельный). Например, если мы будем в течение 30 секунд смотреть на зелено-черно-желтый флаг, изображенный на с. 184, а затем переведем взгляд на серую поверхность, то зеленый цвет сменится красным, желтый-синим, а черный-белым.

Теория Геринга, выдвинутая больше века тому назад, признается и поныне, хотя она и была несколько модифицирована в соответствии с более современными представлениями, согласно которым все эти процессы происходят не в колбочках сетчатки, а в низших зрительных центрах мозга.

Эйдетические образы

Так называют явление, которое встречается лишь у некоторых лиц, особенно у детей, и заключается в том, что они способны с исключительной точностью, вплоть до малейших деталей, сохранять образы предъявляемых им картин.

Рис. 8.11. Эйдетические образы изуча­лись у детей, в частности, с помощью иллюстраций к сказкам. Если предъяв­лять в течение какого-то времени ри­сунки, а затем убирать их (в данном случае изображена встреча Алисы и кота в стране чудес), то некоторые дети сохраняют способность «видеть» этот рисунок в мельчайших деталях - могут, например, назвать число полосок на хвосте кота.

Это явление было не совсем верно названо фотографической памятью. Неточность состоит в том, что люди не вспоминают изобра­жение, когда им требуется о нем рассказать, но продолжают его видеть после его исчезновения. Если посадить испытуемого перед пустым экраном и задавать ему те или иные вопросы, то он начнет считать число окон в фасаде дома, число цветков в букете или читать по буквам вывеску магазина, т.е. как бы «рассматривать» ту картинку, которая была ему ранее предъявлена. Глаза его при этом движутся так, как если бы эта картинка действительно находилась перед ним. Такой образ может сохраняться от нескольких минут до нескольких часов (а иногда даже до нескольких лет), причем он нисколько не изменяется (рис. 8.11).

Мысленные образы

Мысленные (внутренние) образы - это продукты деятельности мозга, способного сохранять информацию в течение длительного времени. Эта область работы мозга долго не исследовалась научной психологией, так как затруднены объективность и количественные оценки, которые одно время признавались единственно допустимыми критериями в науке.

Действительно, мысленные образы не очень подходящий объект для экспериментального изучения, в частности из-за того, что их трудно даже выявить. Но в то же время внутренние образы - это одна из главных опор мышления, так как именно их содержание служит базой для умственных действий, лежащих в основе большинства когнитивных процессов - от простого вспоминания до абстрактного рассуждения.

В самых различных ситуациях - надо ли нам вспомнить дорогу, по которой мы в детстве ходили в школу, или решить в уме уравнение - в нашем сознании встают такие образы, и мы развиваем их по мере движения нашей мысли.

Мы уже знаем, что в конце прошлого века структуралисты пытались, хотя и без особого успеха, очертить содержание мысли. Для этого они пробовали методом интроспекции исследовать, как происходит объ­единение одних образов с другими.

Несколько позднее Дэвис (Davis, 1932) просил испытуемых, научив­шихся находить дорогу в лабиринте с завязанными глазами, нарисовать на бумаге проходимый путь. Оказалось, что даже если большинство из них могли воспроизвести эти «когнитивные карты», то некоторые испытуемые были неспособны это сделать, а лишь запоминали путь с помощью словесных ориентиров («здесь я поворачиваю направо, затем налево, затем опять направо» и т. д.). Значит, мысленные образы не у всех формируются одинаково.

Пиаже и Инхельдер (Piaget, Inhelder, 1966) показали, что первые внутренние образы формируются у ребенка в возрасте от полутора до двух лет. Но только к 7-8 годам они становятся достаточно гибкими для того, чтобы с их помощью находить решения задач, требующих

конкретной оперативной мысли, например задач на изменение формы или объема (подробнее см. ниже в настоящей главе и в главе 10).

Главная проблема заключается в том, чтобы узнать, как же формируются такие образы в нашем мозгу. Формируются ли они раз и навсегда, подобно фотографическому изображению? Или они рекон­струируются по мере надобности? Учитываются ли в них истинные размеры предмета, или же только относительные масштабы по сравне­нию с другими предметами?

Косслин (Kosslyn, 1975, 1978) просил испытуемых представить себе животное, например собаку или кролика. Затем он предлагал «по­местить» рядом с этим животным слона. Испытуемые сообщали, что слон при этом занимал все «изображение». Если же рядом с кроликом надо было представить себе муху, то внезапно все «место» начинал занимать кролик. Кроме того, если кролик находился рядом со слоном, то для того, чтобы «рассмотреть» его нос, требовалось гораздо больше времени, чем если рядом с ним была муха.

Косслин просил также своих испытуемых мысленно пройти к какому-то воображаемому предмету или животному и остановиться, когда этот предмет или животное начнет полностью заслонять горизонт. Оказалось, что испытуемый «останавливается» раньше, если предметом будет дом, а не шалаш, или дуб, а не цветок.

Из таких наблюдений следует, что мы можем мысленно организовы­вать хранящуюся в памяти информацию, для того чтобы реконструиро­вать образы, связанные с какими-то воспоминаниями или понятиями.

Однако это лишь первые шаги в изучении нашего внутреннего мира, наполненного миллионами элементов информации, собирающихся в новые структуры по мере необходимости. Одна из главных за­дач когнитивной психологии - раскрыть, как с помощью подобных механизмов память и мышление организуют наше внутреннее ото­бражение мира.

Документ 8.3. Мнемотехнические приемы

Иногда бывает довольно трудно вспомнить какие-нибудь списки слов или цифр, подробное содержание главы какой-то книги или доклада. Человек во все времена пытался найти способы, позволяющие запоминать подобную информацию. Для этого были разработаны мнемотехнические (мнемонические) приемы – от песенок до очень слож­ных методик. Ясно, что использование таких приемов не приводит к чисто автоматическому запоминанию и требует концентрации внима­ния на запоминаемом материале. Кроме того, он должен быть орга­низован таким образом, чтобы отложиться в памяти в хорошо стру­ктурированной форме. Здесь мы рассмотрим некоторые из таких при­емов.

Методы группировки

В этой главе мы уже писали о том, что номер телефона или банковского счета легче запомнить, если сгруппировать цифры такого номера в более крупные блоки. То же самое касается, например, списка необходимых покупок. Например, если мы идем в продовольственный магазин, то для запоминания лучше будет разделить покупки на овощи, фрукты и мясные изделия или же на продукты, необходимые для завтрака, для обеда и для ужина.

Методы рифм и ритма

Этот пример хорошо знаком детям, заучивающим цифры. Он лежит в основе считалок, например:

«Раз, два, три, четыре, пять - вышел зайчик погулять» и т. д.1 Рифма служит в данном случае опорой для группировок, осуществля­емых благодаря ритму.

Метод акронимов и акростихов

Метод акронимов -это очень распространенный (может быть, даже слишком распространенный) прием, состоящий в том, чтобы составлять сокращенные названия из первых букв слов, обозначающих то или иное явление, предмет и т. п. Этот метод, в частности, используют в названиях множества организаций, институтов и проч., которые мы теперь часто знаем уже только по их акрониму: СЭВ, ООН, НАТО и т. п. Действительно, многие ли сейчас могут сказать, как расшифровывается ЮНЕСКО?

Что касается акростихов, то это такие стихи, первые буквы каждой строки которых (если читать по вертикали) образуют какое-то слово или даже фразу. Так, для запоминания по порядку черепномозговых нервов в медицинских институтах используют, казалось бы, бессмысленный стишок: «Об орясину осел топорище точит, а факир, выгнав гостей, выть акулой хочет». Первые буквы этих слов и соответствуют, по порядку, латинским названиям черепномозговых нервов (I пара - ольфакториус (обонятельный), 12-я пара - хипоглоссус (подъязычный)2.

Цепной метод

Это более сложный метод, при котором элементы какого-то списка стараются ассоциировать друг с другом в цепь при помощи мысленных образов, отражающих связи, специально придуманные для каждой пары ее звеньев. Представьте себе, например, что вам надо запомнить список продуктов в продовольственном магазине – кофе, масло, ветчину, яйца, хлеб, цыпленка и капусту. Теперь исходите из первого же образа, который придет вам в голову. Пусть это будет цыпленок, клюющий кофейные зерна; этот цыпленок вылупляется из яйца, лежащего в капусте, а листки этой капусты представляют собой бутерброды из хлеба, масла и ветчины. Запомнив этот сложный сюрреалистический образ, вы смело можете идти в магазин: ни одну из ваших покупок вы не забудете.

1 Во французском оригинале приводится пример: „Un, deux, trois-je m"en vais au bois-quatre cinq six-cueillir des cerises", etc.- Прим. перев.

2 Во французском оригинале: „Oh, oh, mon photo, tu m"as fait aimer Gounod pendant six hivers" для запоминания тех же нервов.- Прим. перев.

Метод «мест»

При подготовке своих речей древние греческие и римские ораторы использовали специальные мнемотехнические приемы. Они вспоминали все объекты, расположенные на дороге, по которой они ежедневно ходили в городе («места»). Затем к каждому из этих мест они «привязы­вали» тезис или аргумент речи. Скажем, первый тезис мог соответство­вать какой-то лавочке, второй - урне на углу улицы, третий - фонтану на площади и т.п. Когда же они произносили свою речь, они мысленно проходили по этой дороге и «забирали» в каждом месте соответствую­щий элемент.

Можно использовать этот прием и для решения более приземленных задач - например, для запоминания уже приведенного выше списка продуктов. Для этого можно, например, мысленно пройти по дому и «разместить» в каждой части дома один из продуктов - хлеб в кухне, цыпленка в гостиной, ветчину в ванной, капусту на кровати в спальне, яйца на лестнице и т.д. (рис. 8.12).

Рис. 8.12. «Метод мест» может быть использован для самых практичных целей – например, для запоминания списка покупок в продовольственном магазине.

Метод парных ассоциаций

В этом методе используются одновременно рифмы и мысленные образы. Сначала нужно срифмовать десять (а при желании и 20) чисел с какими-то словами, например: один-магазин, два-трава, три-пузы­ри, четыре-в квартире, пять-кровать, шесть-жесть, семь-тень, во­семь-осень, девять-деверь, десять-месяц. Теперь вернемся опять к на­шему списку продуктов и постараемся связать каждый из них с одной из этих опорных точек, представляя себе тот образ, который получается при таком соединении. Так, в магазине будет лежать капуста, по траве будет бегать цыпленок, пузыри будут получаться из кипящего масла и т. д. Потом достаточно будет вспомнить по порядку все эти образы, чтобы восстановить необходимый список.

Все эти приемы на первый взгляд кажутся детской игрой. Однако при хорошей организации материала и удачном ассоциировании мысленные образы, создаваемые в результате таких ассоциаций, могут быть надеж­ным средством запоминания списка элементов, имеющих друг с другом мало общего.

Даже в том случае, если усилия на составление мнемонических схем покажутся вам чрезмерными по сравнению с достигаемыми результата­ми, помните, что такая игра все равно «стоит свеч»: требуя от вас постоянной мобилизации воображения, она будет развивать ваши твор­ческие способности.

Документ 8.4. Нарушения памяти на события, восприятия, действия или слова

Мозг - очень хрупкий орган. Он состоит из сотен миллиардов нейрон­ных цепей, в каждую из которых входят сотни синапсов. Все эти цепи повреждаются при сотрясениях, травмах или кровоизлияниях. Работа их может также серьезно нарушаться при злоупотреблении некоторыми лекарственными препаратами или просто из-за ускоренного старения нервной системы.

Одним из первых признаков таких нарушений часто бывает более или менее глубокое и специфическое забывание какого-то приобретенного опыта. При амнезиях человек забывает о тех или иных событиях. При агнозиях нарушается зрительное, слуховое или тактильное восприятие и человек не узнаёт предметы или людей. При апраксиях больной не может воспроизводить определенные действия. Наконец, при афазиях затрагивается одна из областей мозга, ответственных за речь.

Амнезии (нарушения памяти на события)

Как мы уже знаем, для переноса следов события в долговременную память требуется от 15 минут до часа. Это время называется периодом консолидации. Если в этот период у человека произойдет, например,

сотрясение мозга, то события последних минут, предшествовавших сотрясению, могут не запомниться.

Невозможность вспомнить события, предшествующие травме, назы­вается ретроградной амнезией. Как правило, при этом страдает та информация, которая уже закреплена в долговременной памяти. Однако в ряде случаев хронической алкогольной интоксикации или маразма, обусловленного преждевременным старением нервной системы1, разру­шаются целые блоки памяти, и человек иногда не может даже вспомнить свое имя или способ обращения с таким привычным предметом, как, например, вилка.

Напротив, при антероградной амнезии информация не может перехо­дить из кратковременной памяти в долговременную. Такие больные не могут усваивать новую информацию или новые формы поведения. Подобные нарушения тоже могут быть связаны с травмами мозга или сенильными психозами.

Агнозии (нарушения восприятия)

При агнозиях - нарушениях восприятия - рецепторы не затрагиваются и информация нормально поступает в область мозга, ответственную за ее переработку. Однако вследствие повреждения этой области информа­ция не расшифровывается или расшифровывается плохо (см. приложе­ние А).

При зрительной агнозии больной видит то или иное лицо или предмет, но не может его распознать. Например, он зрительно не узнаёт вилку, но если его попросить принести эту вещь, то он тут же выполняет приказание (так как слуховое восприятие остается нормальным).

Напротив, при слуховой агнозии выдающийся музыкант, например, может после травмы не узнать мелодию, которую он много раз слышал и играл, однако при чтении партитуры он будет ее прекрасно узнавать.

Больные с тактильной агнозией не могут на ощупь с завязанными глазами узнать предметы, которые они раньше много раз держали в руках. Но стоит снять повязку с глаз, и предмет тотчас же узнается.

Апраксин (нарушения программирования движений)

Невозможность выполнять какие-то движения иногда может быть обусловлена повреждением тех зон мозга, где в норме эти движения программируются или координируются. Однако некоторые симптомы позволяют отнести подобную патологию к нарушениям памяти.

При апраксии больные порой не могут осуществлять такие простые действия, как одевание, или же теряют способность правильно обращаться с бытовыми предметами. Например, один из таких больных пытался зажечь свечку, чиркая ею по спичечной коробке.

1 Примером может служить болезнь Альцгеймера (см. гл. 12).

Афазии (расстройства речи)

У словесного общения есть две стороны: экспрессивная (передача информации путем устной или письменной речи) и рецептивная (вос­приятие и расшифровка устной или письменной информации). При любом повреждении нервных центров, ответственных за речевые функ­ции (а тем самым и за механизмы общения), какая-либо из этих функций может существенно нарушаться.

Гудгласс (Goodglass, 1980) рассматривает такого рода расстройства, называемые афазиями, как нарушение способности пользоваться языком или «вспоминать» его. В зависимости от того, какие именно области мозга поражены (см. рис. 8.13 и приложение А), у больного может быть нарушено либо произнесение слов (при повреждениях в лобных долях), либо письмо (в теменных долях), либо понимание речи - устной (в височных долях) или письменной (в затылочных долях). Важно отме­тить, что в большинстве случаев нарушения возникают при поражении левого полушария.

Расстройства активной речи (устной или письменной)

Нарушения артикуляции (афазия Брока). Если повреждение локализо­вано в лобной доле в области центра устной речи, то у больных возникают серьезные расстройства, связанные с невозможностью назы­вать буквы или числа и особенно с колоссальными затруднениями при попытках произнести слово, которое они тем не менее хорошо узнают.

Нарушения письма (аграфии}. Практически такое состояние представ­ляет собой апраксию, затрагивающую письменную речь, и выражается в том, что мозг не может «вспомнить», как надо программировать и координировать движения руки при письме. Так бывает при поврежде­ниях в верхней части лобной доли или в задней части теменной доли.

Рис. 8.13. Локализация в коре голов­ного мозга зон, ответственных за вос­приятие (1, 2, 3), программирование движений (/ и /") и речь (А, В, С, D)-При повреждениях этих участков мо­жет возникнуть зрительная агнозия (/). слуховая агнозия (2), тактильная агно­зия (3), апраксия (I и /"), нарушения устной речи (А), письма (D и /"), пони­мания устной речи (-8) или чтения (С)

Нарушения восприятия речи

Расстройства понимания устной речи (афазия Вернике). Они возни­кают при повреждениях слуховой коры в задних отделах височной доли. При этом больной говорит более или менее нормально, если не считать того, что порой он начинает заговариваться, подменять слова или составлять новые слова из различных «кусочков». Однако главная особенность такой афазии-то, что больной слышит почти все обращен­ные к нему слова, однако испытывает неимоверные затруднения в их понимании: он не может правильно расшифровать услышанное. Такое расстройство - частный случай слуховой агнозии - может доходить до полной «речевой глухоты».

Нарушения чтения (алексия). При повреждении в области зрительной коры (затылочная доля) у некоторых больных возникают затруднения в распознавании букв и слов, хотя они их видят. Если при этом чтение становится совершенно невозможным, то говорят о полной алексии. При этом больные чувствуют себя перед письменным текстом так, как чувствовал бы себя абсолютно не знающий французского языка немец перед французской книжкой. Однако разница между таким больным и иностранцем, не знающим того или иного языка, состоит в том, что у больного утрачивается восприятие текста на родном языке, на кото­ром он говорил с самого раннего детства.

Описанные выше нарушения редко встречаются «в чистом виде», затрагивающем лишь какую-то одну сторону языкового общения. Труд­ности понимания и четкого описания афазии связаны именно с тем, что при повреждениях мозга эта аномалия обычно возникает не изолирован­но -она чаще всего сопровождается другими нарушениями двигатель­ных функций или восприятия типа агнозий или апраксий, частным случаем которых по существу и являются афазии.

Документ 8.5. Лжесвидетельство или просто «недоразумение» во взаимоотношениях между памятью и речью?

Показания свидетеля на суде могут иногда иметь драматические последствия для обвиняемого. Между тем свидетельство «очевидца» - крайне ненадежная вещь. Во многих исследованиях было показано, что большинство описаний, сделанных людьми после какого-то события, при котором они присутствовали, неточно или даже абсолютно неверно. Часто в таких описаниях добавляются или опускаются многие подроб­ности, а действительные факты бессознательно преувеличиваются.

Так, например, было обнаружено (Leippe et al., 1978), что, когда требуется узнать человека по фотографии его лица, только треть всех испытуемых делает это правильно, еще одна треть вовсе его не узнает, а остальные уверенно дают ошибочный ответ.

Оказалось также, что воспоминания о событиях часто связаны с интересами, взглядами и ожиданиями свидетеля. Например, человек с расистскими взглядами склонен будет указать на «инородца», сек­суально озабоченный индивидуум будет во многом видеть сексуальную агрессию, а человек в тревожно-мнительном настроении будет убежден, что «так и должно было случиться».

Иногда в воспоминаниях бывает много пробелов, и в сознании свидетеля не складывается целостная картина. В таких случаях люди совершенно неумышленно заполняют эти пробелы подробностями из других прошлых ситуаций, чтобы картина получилась связной. При этом создается версия, имеющая лишь отдаленное отношение к реально­сти, но отражающая то, «как все должно было произойти».

Вина за искажение фактов не всегда ложится только на свидетеля или, точнее, на его память. На воспоминания о событиях порой может влиять и то, как задаются свидетелю вопросы. Лофтус (Loftus, 1979) показала, как словесные сигналы могут задним числом изменять воспри­нятую человеком картину и как нечаянные и умышленные подсказки, содержащиеся в вопросах, очень часто могут оказать влияние на содержимое памяти.

Испытуемым показывали заснятые на кинопленку автодорожные происшествия. При этом Лофтус обнаружила, что если у них спрашива­ли, «с какой скоростью ехали машины, когда они врезались друг в друга», то в ответ назывались гораздо более высокие цифры, чем при вопросе «с какой скоростью ехали машины, когда они столкнулись». Кроме того, спустя неделю Лофтус спросила тех и других испытуемых, были ли на месте аварии осколки стекла, и тогда в первой группе нашлось гораздо больше людей, которые «вспомнили», что осколки действительно были. Это тем более поразительно, что на самом деле никаких осколков не было.

Рис. 8.14. Сцены, предъявлявшиеся в экспериментах Лофтус. Многие испы­туемые, которым была предъявлена нижняя сцена и у которых позже спра­шивали, остановилась ли машина у знака "STOP", неделю спустя утверж­дали, что на данном кадре действи­тельно был знак „STOP". На самом же деле это был знак «Уступите дорогу».

Лофтус показывала также группе испытуемых фрагмент кинофиль­ма, в котором машина подъезжала к перекрестку со знаком «STOP», а другой группе - сходный фрагмент, в котором автомобиль подъезжал к этому же перекрестку, но уже со знаком «уступите дорогу» (рис. 8.14). После просмотра испытуемых обеих групп просили рассказать, как вел себя автомобиль при подъезде к сигналу «STOP». Оказалось, что через неделю после просмотра больше половины свидетелей из второй группы указывала, что перед перекрестком стоял знак «STOP».

В другой серии исследований испытуемых одной из групп после просмотра еще одного кинофрагмента спрашивали: «С какой скоростью ехала машина по сельской дороге, когда она проезжала мимо риги?» Другой группе тот же вопрос задавали без упоминания о риге, которой на самом деле не было. Спустя неделю о наличии риги упоминали 17% лиц из первой группы и лишь 3% из второй.

Таким образом, память - весьма ненадежное хранилище данных, содержимое которого легко может изменяться под влиянием новой информации, и есть основания думать, что слово, как никакой другой фактор, может играть важную роль в искажении воспоминаний.

Документ 8.6. Гипотезы, дедукция и формальное мышление

Нам ежедневно приходится решать какие-то задачи, требующие формального мышления. Для того чтобы показать, как осуществляется абстрактное рассуждение, мы приведем логическую задачу, с которой можно было бы столкнуться (если немножно пофантазировать) в быту.

«Три подружки - Моника, Николь и Одетта - собираются на вечерин­ку. Ради забавы они решают обменяться друг с другом одеждой, точнее - платьями и туфлями. При этом они ставят условие, что никто из них не наденет одновременно платье и туфли, принадлежащие кому-ли­бо одному, а также собственные туфли или платье. Моника сразу решает надеть платье Николь и туфли Одетты. Как поделят между собой одежду Одетта и Николь?»

Несомненно, такая задача покажется вам чересчур элементарной и вам захочется сразу перевернуть страничку. Однако давайте ненадолго остановимся и проанализируем, каким же образом мы пришли к реше­нию.

Для того чтобы облегчить задачу, мы построим табличку с двумя строками, соответствующими предметам одежды, и тремя столбцами, соответствующими каждой из подружек. Столбец Моники можно запол­нить сразу, так как ее выбор уже сделан.

Теперь остается лишь Одетте надеть платье Моники и туфли Николь, и обмен будет совершен по всем правилам. Отлично! Вы решили задачу, все сходится и вы достигли стадии гипотетико-дедуктивного рассужде­ния, характерной для формального мышления.

Однако для того, чтобы удостовериться, насколько вы сильны в таком мышлении, лучше посмотреть, как, а главное с каким результа­том, вы решаете ваши повседневные задачи. А пока мы предложим еще одну задачку, которая даст вам возможность «поиграть» с различными гипотезами и выводами и одновременно повысить свои познания в обла­сти психологии1.

Среди звезд психологии фигурируют такие имена, как Вундт, Уотсон, Пиаже, Фрейд и Бине. Студент, изучающий психологию, перепутал сведения об этих ученых, в частности даты их рождения и смерти, названия их главных трудов и даты их опубликования. Приводим эти сведения, расположенные в хронологическом (даты) или алфавитном (названия трудов) порядке.

Годы жизни

1832-1920 1878-1958 1856-1939 1896-1980 1857-1911

1Ответ на эту задачу вы найдете в любом хорошем энциклопедическом словаре или в книгах по истории психологии.

«Бихевиоризм»

«Введение в психоанализ»

«Психология интеллекта»

«Экспериментальное исследование интеллекта»

«Элементы физиологической психологии»

Попробуйте соотнести ученых со сведениями о них и заполнить приведенную ниже таблицу, учитывая следующее:

2) «Введение в психоанализ» Фрейда не было опубликовано в 1903 г.;

3) «Элементы физиологической психологии» были опубликованы в 1873 г. Автор этого труда прожил на 4 года больше, чем тот ученый, который умер позже всех;

Примечание. В этой задачке проверяется, конечно, не ваша память, а ваша способность к рассуждениям.

Документ 8.7. Дети и психолингвистика

Психологов, и особенно психолингвистов, давно поражает легкость, с которой дети усваивают язык. Каким образом спустя всего несколько месяцев после появления первых слов дети уже обладают структурами, необходимыми не только для восприятия речи взрослых, но и для ее понимания, а к тому же и для построения достаточно правильных фраз которые могут быть поняты взрослыми?

По мнению лингвистов, у детей уже очень рано формируются фонологические, семантические и синтаксические познания, необходи­мые для усвоения языка. Разберемся в этом несколько подробнее.

Фонология изучает, в частности, фонемы. Фонемами называют звуковые компоненты, или звуки, языка. Если взять 141 язык, на каждом из которых говорит по меньшей мере миллион человек, то окажется, что эти языки включают от 15 до 85 фонем. Как выяснилось, в первый год жизни каждый младенец способен без труда произносить 75 различных фонем. Таким образом, он обладает достаточной потенцией для усвое­ния любого языка. Младенец может с одинаковым успехом произносить английское th, щелкающий звук, имеющийся в языке бушменов, и араб­ские гортанные звуки. Но поскольку ребенок, как правило, оказывается погруженным лишь в одну языковую среду, он постепенно перестает издавать звуки, не свойственные родному языку.

В дальнейшем ребенок довольно быстро приобретает способность понимать значение слов, неразличимых по звучанию, но имеющих разный смысл в зависимости от контекста. Это свидетельствует о разви­тии семантических функций и служит явным признаком включения мыслительных процессов.

Хотя в словаре французского языка содержится около 50 тысяч слов, в основном используется немногим более тысячи. Если же учесть, что из этой тысячи в нашей повседневной речи 60% составляют 50 самых употребительных слов, то лингвистическая компетентность трехлетнего ребенка, знающего около тысячи слов, не вызовет сомнения.

Синтаксис - это совокупность правил, определяющих взаимоотноше­ния между словами и их комбинации при составлении фраз. Ребенок проявляет способность произносить первые фразы в возрасте от полуто­ра до двух лет. Даже если эти первые фразы состоят всего из двух слов, определенный порядок их следования говорит о синтаксической компе­тентности ребенка. Если ребенок бормочет «авака... кусить», то он будет чередовать слова именно в таком порядке, а не «кусить... авака», и взрослые быстро поймут, что он хочет сказать «собака хочет кушать», а не предлагает «скушать собаку».

Подобные структуры существуют во всех языках. Более того, в раз­личных культурах, где говорят на самых разных языках, дети развива­ются одинаково. На основании этого лингвист Хомский (Chomsky, 1965) высказал предположение, что каждый язык представляет собой лишь один из вариантов общей модели, в которой все фразы состоят из подлежащего, сказуемого и дополнений.

Согласно этой точке зрения, существует глубинная структура, общая для всех языков, на которую наслаивается поверхностная структура, характерная для конкретного языка и соответствующая элементам, из которых этот язык состоит. Например, в предложениях «Жан выгули-

вает собаку», «Собаку выгуливает Жан» или «John takes the dog out» поверхностная структура различна, а глубинная одинакова. Именно благодаря этой глубинной структуре, неявно (имплицитно) присутству­ющей в любом из трех вариантов фразы, мы можем понять смысл, зашифрованный тремя различными способами.

Хомский и психолингвисты, стоящие на преформистских позициях, нисколько не отрицают роли опыта в формировании поверхностных структур. Но, согласно их точке зрения, глубинная структура и правила построения на ее основе поверхностной структуры являются врожден­ными для всех людей.

Ингрэм (Ingram, 1975) показал, однако, что система правил, позво­ляющая трансформировать глубинную структуру в поверхностную, практически отсутствует в возрасте до 2 лет и формируется лишь постепенно, в основном в период от 6 до 12 лет. Подобные наблюдения подкрепляют скорее точку зрения Пиаже и конструктивистов, которые рассматривают речь не как самостоятельный вид активности, а как продолжение мышления и признак его развития.

Документ 8.8. А что, если бы обезьяны могли говорить?

Согласно самым современным взглядам, эволюционная ветвь, веду­щая к человеку, отделилась 6-10 миллионов лет назад. Но, как мы уже знаем из первой главы, язык появился не более двух миллионов лет назад (а некоторые ученые называют даже цифру 75 тысяч лет). Каким же образом и под действием какого селективного давления развивался язык? Ответа на этот вопрос пока нет.

Однако если у человека смогла развиться способность к речи, то почему она не сформировалась у его «ближайших родственников» - че­ловекообразных обезьян? Что произойдет, если обезьяньим детенышам предоставить возможность развиваться в таких же условиях, в каких живут человеческие дети? Обладают ли эти животные познавательными способностями, позволяющими освоить язык?

Подобного рода вопросы уже давно ставили перед собой некоторые психологи (в большинстве случаев это были супружеские пары).

Первая попытка поместить детеныша обезьяны в такую же среду, что и человеческого младенца, была предпринята супругами Kellog (1933). Для этого они воспитывали маленькую самку шимпанзе по кличке Гуа вместе со своим мальчиком Доналдом. Их одинаково одевали, они ели и спали по одному и тому же расписанию; за ними одинаково ухажива­ли, ласкали и т.д. Однако, несмотря на то что в 16 месяцев Гуа понимала смысл более 90 слов, она ни разу не смогла произнести хотя бы один звук, сходный со звуками человеческой речи. Доналд же выговаривал подобные звуки уже с первого года.

Сходная попытка была предпринята супругами Хейс (Hayes, 1951). Они воспитывали самку шимпанзе по кличке Вики, но только на этот раз уже «саму по себе», а не одновременно с ребенком. Через несколько месяцев Вики смогла произносить три слова: «мама», «папа», и «кап» (по-английски «чашка»). Однако она выговаривала эти слова настолько нечленораздельно, что посторонние люди понимали их с трудом.

Ученые занялись выяснением причин этих неудач. Возникла идея о том, что голосовой аппарат обезьян не приспособлен для тех разнооб­разных звуков, которые свойственны человеку. В связи с этим супругам Гарднер (Gardner, 1969) пришла в голову мысль использовать язык жестов, которому обучают глухонемых. В этом языке каждому понятию соответствует тот или иной жест. Гарднеры воспитывали шимпанзе - сам­ку Уошо, вознаграждая ее каждый раз, когда она воспроизводила жест, близкий к тому, который у нее хотели выработать (вы уже знакомы с методом формирования реакций путем последовательных приближе­ний!).

Благодаря этому приему Уошо вскоре научилась многим жестам. Более того, в возрасте 5 лет она смогла комбинировать более 60 таких жестов, формируя фразы из двух или трех «слов» типа «иди сюда», «дай зубную щетку» и т.п. (рис. 8.15).

Фаутс (Fouts, 1973)-сотрудник Гарднеров - показал, что четверо шимпанзе, с которыми он работал, были даже способны выучить десяток новых жестов за время всего лишь от часа до двух с половиной часов (в зависимости от конкретного животного).

Супруги Примэк (Premack, 1976) использовали при работе с шимпан­зе Сарой около сотни пластмассовых форм, служивших различными символами. При этом Сара не только научилась узнавать предметы, которым соответствовали эти символы, но и комбинировать последние между собой. Более того, она могла даже узнавать, сходны данные предметы или различны.

Рамбо и его сотрудники (Rumbaugh et al., 1977) обучали шимпанзе по кличке Лана с помощью компьютера. Лана могла составлять фразы, пользуясь клавиатурой, клавишам которых соответствовали произволь­ные символы. Лана получала вознаграждение, если порядок слов в со­ставленном ею предложении был правильным. Вскоре она смогла составлять целые наборы фраз и, в частности, такие вопросительные конструкции, как «Ты дашь Лане яблоко?» А поскольку одновременно Лана научилась читать символы, выводимые на экран экспериментато­рами, вскоре стало возможно вести с ней связные «разговоры».

Своеобразие исследований Паттерсон (Patterson, 1978) заключалось в том, что она проводила свои работы с молодой самкой -гориллой по кличке Коко. Паттерсон обучила свою подопечную языку жестов, которым еще раньше пользовались Гарднеры, однако в отличие от них она учила Коко правильно жестикулировать, ведя ее руку. Спустя 29 месяцев Коко уже знала 200 «слов», а к 7 годам -400. И хотя словарный запас ребенка в этом возрасте насчитывает 2000-3000 единиц, Паттерсон считала, что по результатам тех тестов, которым она подвергала свою ученицу, коэффициент интеллектуальности у той был лишь ненамного ниже, чем в среднем у детей того же возраста. -

Рис. 8.15. Шимпанзе Уошо, воспитан­ная Гарднерами, знаками показывает, что она узнала зубную щетку и пони­мает, что с ней надо делать.

Итак, уже не было сомнений в том, что благодаря всем этим, казалось бы, убедительнейшим исследованиям в один прекрасный день между человекообразными обезьянами и людьми будет установлен контакт, и когда-нибудь эти животные, возможно, расскажут нам о своем внутреннем мире. К концу 70-х годов, после 13 лет работы в этом направлении, открылись, по мнению многих, широкие перспективы для нового подхода в анализе формирования структур речи.

Однако вскоре все эти данные были подвергнуты критике. Было замечено, что даже если обезьяны и способны к освоению зачаточного синтаксиса, у них нет истинного творческого потенциала в области языка. Обезьяны могли, несомненно, подставить в предложение одно слово вместо другого, как это делают и двухлетние дети. Например, Сара могла выполнять такие команды, как «положи яблоко в тарелку» и «положи апельсин в корзину». Однако она не была способна, исходя из этого словесного материала, построить такую фразу, как «яблока нет в корзине», что без труда дается трехлетнему ребенку.

Сильный (возможно, решающий) удар был нанесен теми выводами, к которым пришел Террас (Terrace, 1980). Этот исследователь в течение 5 лет наблюдал за шимпанзе, которому он дал кличку Ним Чимский 1.

На Терраса произвели большое впечатление результаты предшест­вующих исследований на шимпанзе. Быстрые успехи, которые стал делать его ученик Ним, тоже вначале его поразили. Но, когда он подробно изучил «речевую активность» Нима, он быстро понял, что 90% всех его «фраз» были лишь воспроизведениями жестов учителя или ответами на вполне конкретные вопросы с его стороны. Что касается оставшихся 10% самопроизвольных «выражений», то они тоже не могли свидетельствовать о развитии языка. Действительно, после многочасо­вого изучения видеофрагментов с записью жестикуляции не только Нима, но также Уошо и Коко, Террас пришел к иным выводам, чем его предшественники.

Тем самым Террас юмористически спародировал имя лингвиста Нома 1Хомского, который, как мы уже знаем, был убежден, что речью могут владеть только люди-Прим. ред.

Прежде всего многие спонтанные фразы оказались по существу лишь ловким подражанием непроизвольным жестам экспериментатора или других людей. Кроме того, часто создавалось впечатление, что живот­ные действительно строят новые фразы, тогда как на самом деле это было лишь повторением одних и теж же «слов» в различной последова­тельности. При этом возникала типичная ошибка: экспериментаторы невольно запоминали лишь наиболее интересные сочетания, игнорируя при этом множество комбинаций, не имевших никакого смысла. Напри­мер, исследователи приходили в восторг, когда Уошо при виде лебедя выдавал комбинацию «птица-вода» или когда Коко называл маску «шапка-глаз», однако никто даже не обмолвился о сотнях других сочетаний, которым нельзя было приписать никакого смысла.

Террас пришел к выводу, что говорить о настоящем развитии языка у обезьян не приходится. В лучшем случае они способны усвоить зачаточные структуры, соответствующие элементам языка ребенка в возрасте до двух лет. Однако если у ребенка такие элементы служат лишь своего рода стартовой площадкой для обильного формирования самопроизвольных фраз, то обезьяны не могут преодолеть эту прими­тивную стадию и развить творческую активность, свойственную челове­ку. Таким образом, здесь речь идет всего-навсего о дрессировке вроде той, которая применяется при выучке собак или цирковых животных: у них вырабатывается ряд поведенческих реакций, позволяющих им получить вознаграждение, которого они не могут добиться иным спосо­бом.

С другой стороны, очень большие надежды возлагались на то, как «говорящие» обезьяны, родив детенышей, будут передавать им свои навыки. Весной 1985 года Фаутс сделал на эту тему доклад на конгрессе Американской ассоциации развития науки. В этом докладе особое внимание было уделено тому, как десятимесячный шимпанзе, усынов­ленный Уошо (когда ей было 13 лет), научился от нее языку жестов1. Словарный запас у Уошо, которую обучали супруги Гарднер, достигал нескольких сотен «слов», и она на первый взгляд довольно быстро научила своего приемыша ряду жестов, либо ведя его руку, либо повторно сочетая определенные жесты с теми действиями, которым они соответствовали.

Два года спустя юный ученик Уошо уже знал 28 жестов, а через 5 лет - 47, которые он использовал при общении с другими обезьянами.

Фаутс заключил, что у наших «родственников» возможна передача от поколения к поколению искусственного языка и его самопроизвольное использование без какого-либо внешнего вознаграждения. Но даже если этот факт в какой-то мере дает ответы на определенные вопросы,

передаваемый за столько лет словарный запас так мал, что вряд ли все это может существенно поколебать выводы Терраса и вообще представ­ление о неспособности человекообразных обезьян овладеть синтаксисом.

1. Большинство психологов признают существование трех уровней памяти - непосредственной или сенсорной памяти, кратковременной и долговременной.

2. Сенсорная память - это механизм, позволяющий информации, уловленной рецепторами, сохраняться в течение 1/4 секунды с тем, чтобы мозг мог решить вопрос, стоит ли на ней концентрировать внимание.

3. Кратковременная память - это механизм, сохраняющий информа­цию в течение примерно 20 секунд. Емкость ее ограничена семью элементами, которые могут сохраняться одновременно.

4. Емкость и длительность долговременной памяти в принципе безграничны. Однако фактически сохранение информации в этой памяти и ее доступность (легкость извлечения) будут существенно зависеть от таких факторов, как привычность материала, контекст, в котором он запоминается, уровень мотивации субъекта, а также глубина разработки запоминаемого материала.

5. Существуют три главных процесса памяти. Во время первого из них –кодирования – происходит прежде всего анализ и идентификация различных характеристик поступающей информации. Консолидация (закрепление) материала осуществляется во втором процессе, когда он «закладывается» на хранение, и она зависит от того, как будет организо­вана запоминаемая информация. Во время третьего процесса - извлече­ния информации - важнейшую роль играет контекст, с которым она связана, - и именно поэтому узнавание какого-то материала всегда про­ще, чем его вспоминание.

6. Забывание может зависеть от многих факторов: от возраста, использования информации или ее характера, от интерференции (помех со стороны событий, происходящих непосредственно перед или после запоминания), а также от бессознательных мотиваций, способных выз­вать «активное» забывание.

7. Память участвует во всех процессах мышления - будь то воспоми­нания, мечты, фантазии, сновидения или грезы наяву и особенно рассуж­дения. В последнем случае память может играть не только положитель­ную, но и отрицательную роль в связи с тем, что она часто обусловли­вает функциональную ригидность.

8. Из всех процессов мышления для нашей адаптации особенно важны два: формирование и усвоение понятий, с одной стороны, И реше­ние проблем - с другой.

9. Насколько легко мы усваиваем понятия, зависит от того, простые это понятия или сложные; последние в свою очередь делятся на конъюнктивные, дизъюнктивные и соотносительные.

10. В процессе решения проблем можно выделить четыре этапа: подготовку, инкубацию, озарение и разработку. Чаще всего при этом используются стратегии мышления, основанные на рациональном пере­боре или, еще лучше, на систематическом переборе.

11. Теории развития познавательных процессов в некоторых отноше­ниях существенно различаются. Бихевиористы рассматривают мышле­ние как внутренний диалог, основанный на тех же двигательных меха­низмах, что и речь. Что касается когнитивистов, то Брунер, например, полагает, что мышление развивается на основе двигательной активно­сти, внутренних образов и речи. Пиаже, напротив, считает, что двигате­лем развития когнитивных процессов служит адаптация к окружающей среде, в процессе которой индивидуум постепенно интериоризирует свои действия, переходя от конкретных операций к формальным, которые могут применяться в широком диапазоне частных ситуаций.

12. Сигналы для общения существуют у большинства животных, но только у человека выработалась членораздельная речь, позволяющая передавать информацию о текущих, прошлых или будущих событиях. Более того, лингвистическая компетентность, которой, по-видимому, обладает каждый ребенок от рождения, позволяет ему понимать и кон­струировать неограниченное число высказываний.

13. Психолингвистика изучает, как формируются закономерности, лежащие в основе языка. Что касается языковой психологии, то ее задача состоит главным образом в том, чтобы помочь людям, испыты­вающим трудности при изучении языка. Исследования, проведенные на обезьянах, еще раз подчеркнули, с какой удивительной легкостью человеческие дети приобретают лингвистическую компетентность.

14. Теорий развития речи столько же, сколько и психологических школ. Теории научения особо подчеркивают роль социального окруже­ния в формировании лингвистических навыков. Напротив, сторонники преформистской концепции полагают, что лингвистическая компетент­ность является врожденной и в основе ее лежат какие-то структуры, генетически заложенные в мозгу. Согласно релятивистским теориям, в каждой культуре формируется свой особый язык, служащий как бы матрицей для мышления. И наконец, конструктивистская концепция гласит, что язык -это лишь один из способов отображения мира, развившийся в результате взаимодействия ребенка с окружающей средой.

Досье 8.1. Исследования памяти

Где находится нервный субстрат памяти? Каковы ее механизмы? Эти вопросы вызывали и продолжают вызывать большой интерес многих психофизиологов. Исследования в этой области ведутся более полувека, но у нас все еще очень мало данных, которые можно было бы использовать для точного ответа на эти вопросы. Исследования памяти

в основном сводятся к поиску тех следов, которые остаются в мозгу в результате каких-то событий или специфического научения.

Представлены ли эти следы, или, говоря научным языком, энграммы, нейронными цепями или какими-либо биохимическими компонентами? А в случае биохимического механизма -изменяется ли при научении просто количество и распределение «обычных» молекул в структурах мозга или же организм по мере надобности вырабатывает новые молекулы? Каждой из этих гипотез соответствует целое направление исследований, и мы сделаем их краткий обзор.

Локализация функций памяти

Гипотеза о существовании центра памяти. Одним из первых ученых, предпринявшим исследования в этом направлении в конце 20-х годов, был Лэшли. Он посвятил значительную часть своей жизни попыткам найти такой участок мозга, который можно было бы рассматривать как центр памяти. Однако в итоге своих экспериментов, в которых он разрушал различные участки мозга у сотен крыс, он в начале 60-х годов пришел к выводу, что даже удаление 15-20% мозгового вещества не приводит к утрате следов, приобретенных в процессе научения. Ему пришлось заключить, что эти следы диффузно распределены в централь­ной нервной системе - любой приобретенной информации соответствует не единичная энграмма, а бесчисленное множество таких энграмм, разбросанных во многих отделах мозга.

В конце 50-х годов исследователь из Монреальского института неврологии У. Пенфилд сделал интересные наблюдения над больными, которым производились хирургические операции на головном мозге. Он обнаружил, что если в большинстве случаев при раздражении различных отделов коры возникают в основном простые слуховые или зрительные ощущения, то при воздействии на некоторые участки могут всплывать воспоминания, иногда очень сложные. Обыкновенно это были воспоми­нания о таких прошлых событиях, которые больной, казалось, давно забыл; по окончании операции эти события оставались в памяти.

С другой стороны целый ряд наблюдений привел к предположению о том, что «центром памяти» у человека может быть гиппокамп - обра­зование, принадлежащее к лимбической системе и расположенное в ви­сочной доле мозга. Оказалось, что после двустороннего удаления гиппокампа новая информация не могла у больных закрепляться в долговре­менной памяти. Таким образом, у больных возникала антероградная амнезия, т. е. память о событиях, происходивших до операции, сохраня­лась, но консолидация новых следов, формирующихся в кратковремен­ной памяти, становилась невозможной. Видимо, как отмечает Хебб (Hebb, 1974), гиппокамп - важный, но не единственный участок мозга, имеющий отношение к памяти. Это означает также, что подкорковые области, и в частности лимбическая система, ответственная за аффектив­ную и мотивационную активацию, в значительной степени участвуют в процессе закрепления следов памяти.

Голографическая гипотеза. В связи с открытием принципов голографии возникает мысль о многомерной памяти, распределенной во всех нервных цепях мозга.

В документе 5.2 мы уже рассмотрели особенности голограмм и пред­ставление о возможной аналогии между голографическими процессами и деятельностью мозга, выдвинутое Прибрамом. Как мы уже знаем, на фотопластинке можно зафиксировать интерференционную картину, при освещении которой когерентным светом возникает трехмерное изобра­жение. Мы помним также, что каждая часть такой пластинки содержит информацию обо всем изображении, и поэтому его можно реконструи­ровать по отдельному кусочку голограммы. Известно, кроме того, что на одной и той же голограмме можно записать множество интерферен­ционных картин (благодаря этому на одной фотопластинке можно накопить миллиарды единиц информации – бит).

На основе всех этих представлений была сформулирована голографическая теория памяти. Согласно этой теории, никакая новая информация не может быть записана отдельно и ради нее самой. Эта информация взаимодействует и интерферирует с прошлым опытом субъекта, уже имеющимся в памяти. Этот прошлый опыт и составляет ту фотопла­стинку, на которую проецируется новая информация, причем происхо­дит это одновременно во всех отделах мозга. В этом участвует, с одной стороны, активирующая ретикулярная формация, а с другой – кора головного мозга (после восприятия объекта). В зависимости от того, какие именно рецепторы доставляют информацию, в соответствующем отделе коры след памяти будет закреплен более специфичным образом (подобно тому как в голограмме какие-то участки изображения оказы­ваются более яркими).

Итак, согласно голографической теории, когда человек ест яблоко, у него не только возникают зрительные, тактильные, обонятельные и вкусовые воспоминания, связанные с этим плодом, но также записы­ваются сиюминутные впечатления о том, насколько данное яблоко кисло, как оно пахнет и что побудило его съесть. Благодаря этому каждый раз, когда на «мозговую голограмму» воздействует все новая и новая информация, связанная с изменениями в окружающем мире, происходит полная перестройка всей памяти; таким образом, картины мира в памяти непрерывно меняются.

Надо сказать, что техника в этой области достигла уже «грани фантастики». Исследователь из Калифорнийского технологического института Д. Псалтис разработал световой нейрокомпьютер, основан­ный на принципах голографии. Его «мозг» состоит пока всего лишь из тысячи «нейронов», представляющих собой оптические транзисторы и голографические пластинки, на которые записываются «воспомина­ния». Хотя число «нейронов» и невелико, этот компьютер уже может распознавать лицо человека по одним только глазам. В настоящее время Псалтис предполагает разработать сеть, включающую миллион нейро­нов благодаря светопреломляющему голографическому кристаллу размерами в 1 см3. В таком кристалле смогут налаживаться триллион световых связей и записываться нестираемые голограммы.

Физическая природа следов памяти

Синаптическая гипотеза. По мнению Хебба (Hebb, 1974), различия между кратковременной и долговременной памятью обусловлены глав­ным образом различиями в структурах нервных сетей.

Сенсорная и кратковременная память,1 согласно гипотезе Хебба, обусловлена повторной циркуляцией (реверберацией) сигналов по мно­гочисленным нервным путям, образующим замкнутые цепи. Поскольку сигналы при этом постоянно возвращаются к одним и тем же пунктам, возбуждение нейронных контуров может некоторое время поддержи­ваться, и одновременно может происходить посылка импульсов к дру­гим центрам или по двигательным путям (рис. 8.16).

Что касается долговременной памяти, то она обусловлена, по мне­нию Хебба, длительным изменением синаптических связей, возникаю­щим в результате повторной циркуляции импульсов. Благодаря этому создается все более и более прочный след, лежащий в основе памяти. Однако для того, чтобы этот след мог закрепиться, соответствующие контуры должны некоторое время оставаться неактивными. Этот пе­риод, длящийся от 15 минут до часа, называют периодом консолидации, и в это время происходит закрепление новых знаний или навыков. Именно поэтому после сотрясения мозга человек не может вспомнить о тех событиях, которые произошли непосредственно перед травмой, а остальные воспоминания нарушаются тем меньше, чем они дальше во времени от момента травмы.

Биохимические гипотезы. Известно, что видовая генетическая память записана на молекулах ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты). ДНК содержится в ядрах всех клеток тела и представляет собой набор генов. На основе информации, содержащейся в ДНК, образуется другое ве­щество - РНК (рибонуклеиновая кислота), которая управляет функциями клетки, определяя синтез специфических белков. Белки играют первосте­пенную роль как в построении тканей, так и в различных функциях организма (см. приложение А).

Исследование химических изменений. Естественным образом возник вопрос: не может ли РНК -вещество, столь близкое к ДНК, -быть тем ключевым элементом, от которого зависит образование белков, специ­фических для разных видов научения.

На этот вопрос в 50-х годах пытался ответить пионер биохимических исследований в области памяти - шведский ученый Хиден (Hyden, 1969). Для этого он вырабатывал у крыс и мышей различные навыки, при которых изменялось их обычное поведение. Например, он заставлял животное получать пишу, балансируя на проволоке или действуя с по­мощью не той лапки, которой оно пользуется обычно. Хиден обнару­жил, что после такого изменения поведенческих реакций не только

Рис. 8.16. Схема, иллюстрирующая синаптическую теорию памяти. Информация, поступающая от рецепторов, может более или менее прямым путем направляться к центрам, ответственным за немедленное принятие решения, либо передаваться к двигательным центрам по путям A, L, М и N или же X, М и N. Однако одновременно эта информация может циркулировать по кругам, в которых, например, структура А вызывает возбуждение В, а та в свою очередь - опять возбуждение А и т. д. (либо по аналогичному кругу из структур Х или Y). От того, как долго будет сохраняться возбуждение в путях I или II, а также от уровня активации организма зависит, перейдет ли след из кратковременной памяти в долговременную.

увеличивалось общее количество РНК в мозгу, но и отмечались также сдвиги в ее качественном составе. Значит, при научении действительно происходят изменения на уровне молекул, как количественные, так и качественные. Хиден даже выделил особую молекулу, которую он назвал S100 и которая, по его мнению, как раз и была «молекулой памяти», ответственной за освоение новых навыков. Но хотя эти результаты и были многократно воспроизведены, они не дали ответа на вопрос о том, действительно ли новые молекулы специфически связаны именно с научением или же все эти количественные и качественные изменения просто сопровождают активацию мозга.

Изучение действия химических ингибиторов памяти. Медикам хоро­шо известно, что антибиотики подавляют синтез белков микроорганиз­мами. Это обусловлено ингибирующим действием антибиотиков на образование РНК. Аналогично действует и рибонуклеаза – фермент, раз­рушающий РНК и препятствующий ее образованию.

Поэтому интересно было проверить, нельзя ли, вводя такого рода ингибиторы в мозг, уничтожить какие-либо приобретенные реакции или помешать формированию новых.

Подобные исследования предпринимались многими учеными. Неко­торые из них (например, Агранофф) проверили эту гипотезу на рыбках, которые были обучены избегать одного из отсеков аквариума. Джон

(John, 1967) вводил рибонуклеазу в мозг кошки, у которой была выработана зрительная дифференцировка. Флекснер (Flexner, 1967) вво­дил антибиотик в мозг мыши, обученной избегать одну из ветвей Т-образного лабиринта. Результаты всех этих опытов были примерно одинаковыми. Введение подобных веществ в мозг после обучения действительно приводило к «стиранию» следов памяти, и животное должно было обучаться заново. В то же время такие вещества не влияли ни на кратковременную память, если вводились сразу же после обучения, ни на долговременную, если их вводили спустя длительное время после выработки навыка. Значит, стиратели следов, несомненно, действуют во время периода консолидации, о котором мы говорили выше. Однако достаточно ли этого, чтобы можно было говорить о молекулярном кодировании, которое будто бы и подавляется подобными веществами?

Эксперименты с «переносом молекул памяти». Увлечение идеями молекулярного кодирования памяти подтолкнуло некоторых ученых к попыткам проверить, нельзя ли осуществить биохимическую передачу каких-то навыков от одних животных другим. В 60-х годах Мак-Коннел и его сотрудники одними из первых проделали подобные опыты на планариях. Планарии -маленькие плоские черви, о которых мы уже говорили в первой главе, -это одни из самых простых животных, у которых имеется подобие мозга.

Исследователи вырабатывали у планарий условную реакцию на включение лампочки, которое сопровождалось электрическим ударом. Поскольку планарий -это животные, пожирающие себе подобных, иссле­дователи растирали в порошок обученных планарий и скармливали необученным. Оказалось, что после этого у таких необученных планарий условные реакции на свет формировались гораздо быстрее, чем у их собратьев, которым скармливали таких же необученных червей.

Вдохновленные этими результатами, Мак-Коннел и его сотрудники сумели даже выделить из планарий-доноров РНК и ввести ее планариям-реципиентам. При этом тоже был достигнут эффект переноса навыка. По-видимому, сходные результаты были получены и на крысах (McConnel et al., 1970).

Однако столь многообещающие, казалось бы, результаты были встречены многими учеными с недоверием. Представление о «передаче знаний с помощью молекул» вызвало ряд критических замечаний. Указывалось, например, что «формирование условных реакций» на свет могло быть просто сенсибилизацией к этому раздражителю, усиленной в результате поедания ткани уже сенсибилизированной особи.

Действительно, когда у планарий были выработаны более сложные навыки (например, выбор пути в Y-образном лабиринте), эффект перено­са уже не проявлялся. Значит, маловероятно, чтобы РНК сама по себе играла здесь ведущую роль.

Унгар (Ungar, 1970)-венгерский ученый, работавший в США, -иссле­довал выработку избегания определенных мест у крыс и мышей. У этих животных существует врожденная инстинктивная склонность прятаться

в темных уголках, однако каждый раз, когда они забегали в затемнен­ный ящик, они получали удар электрическим током. Довольно быстро у них выработалась настоящая боязнь темных мест. После этого Унгар вводил экстракты растертого мозга таких животных необученным реци­пиентам; в результате оказалось, что животные после этого проводили гораздо меньше времени в темном ящике, чем их собратья, которым был введен гомогенат от необученных доноров. Более того, гомогенизи­ровав мозг сотен обученных крыс, Унгар выделил из него в чистом виде пептид, который назвал скотофобином (дословно: «вызывающий страх темноты»). В дальнейшем он сумел искусственно синтезировать этот пептид и получил с его помощью аналогичные результаты.

Однако в данном случае, по-видимому, речь тоже не шла о «молеку­лах памяти» в том смысле, в каком о них говорил Мак-Коннел. По мнению Унгара, подобные молекулы действуют скорее всего на уровне синапсов, где они играют роль «указателей», способствующих циркуля­ции нервных импульсов именно по тем путям, которые необходимы для консолидации нейронных цепей.

Новые нейрофизиологические подходы. Поскольку во всех этих рабо­тах исследовались довольно сложные виды научения, в связи с их результатами возникали серьезные вопросы, а интерпретация оказыва­лась уязвимой для критики.

В 70-х годах некоторые ученые, например Кэндел (Kandel, 1976), пошли по другому пути: они решили тщательно изучить такие простые виды научения, как привыкание (габитуация).

Кэндел ставил свои опыты на аплизии (морском зайце) - крупном моллюске до 30 см длиной (рис. 8.17). У аплизии имеется сифон, с помощью которого она втягивает воду и пропускает ее под мантией; при этом вода фильтруется и из нее извлекаются мелкие организмы, служащие для аплизии кормом. Прикосновение к сифону вызывает реакцию втягивания жабры. Но если это раздражение повторяется, то наступает привыкание и рефлекторное втягивание жабры сначала осла­бевает, а затем и вовсе исчезает.

Выбор аплизии был обусловлен тем, что нервная система этого животного функционирует примерно так же, как у позвоночных, и, кроме того, у него относительно мало нервных волокон, идущих к ганглиям. Вдобавок эти волокна довольно толстые (до 1 мм) и поэто­му нетрудно установить, откуда они идут и куда приходят. В такие волокна Кэндел мог легко вводить электроды, с помощью которых можно было регистрировать импульсы, идущие от рецепторов к ганг­лиям или от ганглиев к мышцам. Такая методика позволила Кэнделу тщательно изучить, что происходит в синапсах тех нейронов, которые участвуют в процессе привыкания. Он, в частности, установил, что ослабление двигательной реакции в случае привыкания обусловлено уменьшением количества медиатора, выбрасываемого в синаптическую щель, и соответствующим уменьшением частоты импульсного разряда постсинаптического нейрона.

Рис. 8.17. Аплизия, или морской заяц. Этот круп­ный моллюск всасывает воду через сифон (Л), а затем пропускает ее под мантией (Б), где из воды отцеживаются мелкие организмы, которые служат для аплизии пищей.

Разумеется, подобные исследования еще очень далеки от тех тончай­ших методов регистрации, которые потребуются при изучении нервной системы человека. Однако они позволяют получать четкие и однознач­ные данные при изучении клеточных аспектов кратковременной памяти у примитивных животных.

Кроме того, результаты этих исследований позволяют наметить первые точки соприкосновения между поисками энграммы, как пред­ставлял их себе Лэшли, синаптической теорией и исследованием меха­низмов облегчения и торможения передачи нервных сигналов с по­мощью химических медиаторов (см. приложение А).

Литература

Общие работы

Chapouthier G., 1980. "Les bases physiologiques de 1"apprentissage et de la memoire",

dans Psychophysiologie, Paris, Ed. Etudes Vivantes. Hebb D.O., 1974. Psychologie, science moderne, Montreal, Ed. HRW. Kandel E., 1976. Cellular basis of behavior. An introduction to behavioral neurobiology,

San Francisco, Freeman. Kimble D.F. (sous la direction de), 1965. The Anatomy of Memory, Palo Alto, Calif.,

Science and Behavior Books. Lashley K., 1929. Brain Mechanisms and intelligence, Chicago, University of Chicago

Press. McConnel J. V. (1962). "Memory transfer through Cannibalism in Planarians", Journal

of Neuropsychiatry, n° 3 (suppl. 1), p. 542-548. McConnel J. V., Shigehisa Т., Salive H., 1970. "Attempts to transfer approach and

avoidance responses by RNA injections in rats", in: K.H. Pribram et D.E.

Broadbendt (Eds.), Biology of Memory, New York, Academic Press. Penfieid W., 1975. The Mystery of the Mind: A Critical Study of Consciousness and the

Human Brain, Princeton, N.J., Princeton University Press.

406 Глава 8

Pribram К., 1969. Languages of the Brain, Englewood Ciffs, N. J., Prentice-Hall. Ungar G. (sous la direction de), 1970. Molecular Mechanisms in Memory and Learning. Plenum Press.

Цитированная литература

Bronckart J.P., 1977. Theories du langage, Bruxelles, Pierre Mardaga. Bruner J.S., Goodnow J.J., Austin G.A., 1956. A Study of Thinking, New York, John

Wiley and Sons. Bruner J.S., 1966. "On cognitive growth: II", in: J. S. Bruner, R.R. Olver, P.M.

Greenfield, 1966, Studies in cognitive growth, New York, Wiley. Bower G.H., Trabasso T. (1963). "Reversals prior to solution in concept identification",

Journal of experimental Psychology, n° 66, p. 409-418. Chomsky N.(1965). Aspects de la theorie de la syntaxe, Paris, Seuil, 1971. Chomsky N. (1968). Le langage et la pensee, Paris, Payot, 1970. Collins A.M., Quillian M.R. (1969). "Retrieval time from semantic memory". Journal of

Verbal Learning and Verbal Behavior, n° 8, p. 240-247. Curtiss S., 1977. Genie: A psycholinguistic study of a modern-day "wild child", New

York, Academic Press. Davis F.C. (1932). "The functional significance of imagery differences". Journal of

experimental Psychology, n° 15, p. 630-661. Ehrlich S., Tulving E. (1973-1976). "La memoire semantique", Bulletin de Psychologie,

n° 29 (numero special).

Ehrlich S., 1975. Apprentissage et memoire chez 1"homme, Paris, PUF. Fouts R.S. (1973). "Acquisition and testing ofgestual signs in four young chimpanzees",

Science, n°, 180, p. 978-980. Gardner R., Gardner B. (1969). "Teaching sign Language to a Chimpanzee", Science,

n° 165, p. 664-672.

Hayes C., 1951. The ape in our house, New York, Harper and Row. Hering E., 1912. Theory of Light Sensation, Boston, Houghton Mifflin. Hultsch D.F. (1971). "Organisation and memory in adulthood". Human Development,

n° 14, p. 12-29.

Inglis J., Ankus M.N., Sykes D.H. (1968). "Age-related differences in learning and short-term memory from childhood to the senium", Human Development, n° 11, p. 42-52. lingram D. (1975). "Surface contrasts in children"s speech", Journal of Child Language,

Kellogg W.N., Keliogg L.A., 1933. The Ape and the Child, New York, McGraw-Hill. Kosslyn S.M. (1978). "Measuring the visual angle of the mind"s eye", Cognitive

Psychology, n° 10, p. 356-389.

Leippe M.R., Wells G.L., Ostrom T.M. (1978). "Crime seriousness as a determinant of accuracy in eyewitness identification". Journal of Applied Psychology, n° 63, p. 345-351.

Lenneberg E.H„ 1967. Biological foundations of language. New York, John Wiley. Levine M., 1975. Hypothesis testing: A cognitive theory of learning, Hillsdale, N.J.,

Lawrence Eribaum Associates. Lieury A., 1975. La memorie, Bruxelles, Dessart. Lieury A., 1980. Les precedes mnemotechniques, Bruxelles, P. Mardaga ed. Loftus E.F. (1979). "The malleability of human memory", American Scientist, n° 67,

Mervis C.V., Rosch E. (1981). "Categorization of natural objects", Annual Review of Psychology, n° 32, p. 89-115.

Miller G. A. (1956). "The magical number seven, plus or minus two: Some limits of our

capacity for processing information", Psychological Review, n° 63, p. 81-97. Morgan С. Т., 1974. Introduction a la psychologie, Montreal, McGraw-Hill. Mowrer, 1960. Learning theory and behavior. New York, John Wiley. Patterson F.G. (1978). "The gestures of a gorilla: Langauge acquisition in another

pongid". Brain and Language, n° 5, p. 72-97. Peterson L.R., Peterson M.J. (1959). "Short-term retention of individual verbal items",

Journal of Experimental Psychology, n° 58, p. 193-198. Piaget J; Inhelder В., 1966. La psychologie de 1"enfant, Paris, P.U.F. Piaget J., Inhelder В., 1966. L"image mentale chez 1"enfant-Etude sur le development des

representations imagees, Paris, P. U. F. Premack D. (1976). "Language and intelligence in ape and man", American Scientist,

n° 64, p. 674-683.

Richelle M., 1971. L"acquisition du langage, Bruxelles, Dessart et Mardaga. Rumbaugh D.M., 1977. Language Learning by a Chimpanzee: the Lana project, New

York, Academic Press. Sapir E., 1921. Language, New York, Harcourt. Seron X., 1979. Aphasie et neuropsychologie, Bruxelles, P. Mardaga ed. Sperling G. (I960). "The information available in brief visual perceptions", Psychological

Monographs, n° 74, (11, integral n° 498). Terrace H. S., 1980. Nim: un chimpanze qui a appris le langage gestuel, Bruxelles,

Tulving E., Pearlslone Z. (1966). "Availability versus accessibility of information in memory for words". Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, n° 5, p. 381-391. Tulving E., 1972. "Episodic and semantic memory", in: E. Tulving et W. Donaldson

(Eds), Organization of memory. New York, Academic Press. Wallas G., 1926. The art of thought, New York, Harcourt, Brace and World. Whorf B.L., 1956. Language, thought, and reality, New York, John Wiley. Zeigarnik B. V. (1927). "On finished and unfinished tasks", in: W. D. Ellis (Ed.), A Source Book of Gestalt Psychology, London, Kegan Paul, French, Trubner, 1938, p. 300-302, 312-314.

Материал для самопроверки

Заполнить пробелы

1. Различают три уровня памяти: сенсорную (или...),…и ….и ….

2. ..... память функционирует в течение..... секунды.

3. ..... кратковременной памяти не позволяет сохранять одновременно более

Элементов.

4. Емкость и длительность..... информации в долговременной памяти в прин­ципе практически..... .

5. Чем более..... становится та или иная информация в результате многократ­ного повторения, тем выше вероятность того, что она сохранится в памяти.

6. Согласно принципу специфичности...... важное значение имеет тот......

в котором происходило запоминание. ,

7. По мнению Зейгарник, мы дольше помним о..... работе.

8. Материал запоминается тем лучше, чем больше он..... с каким-то другим материалом в различных..... и под разными углами зрения.

9. Три главных процесса памяти -это...... ..... и..... .

10. Процесс..... осуществляется уже на этапе сенсорной памяти, след консолиди­руется на стадии..... и углубляется на стадии..... .

11. Хранение информации осуществляется по-разному в зависимости от того, участвует ли в нем..... или..... память.

12. Эпизодическая память по своей сути..... .

13. ..... память включает все те структуры, которые позволяют упорядочить

познание мира.

14. Существует несколько форм организации памяти. ..... и..... организация

определяется внешними причинами -самой сущностью того, что требуется запомнить.

15. При..... организации мы группируем вместе элементы с..... свойствами, а при..... организации мы относим каждый элемент к тому или иному уровню в зависимости от того, соответствует ли он какой-либо общей или более частной..... .

16. Поскольку во время..... информации очень важную роль играет контекст, нам всегда легче..... какой-либо элемент среди других, чем просто..... что-либо.

17. Существует множество факторов забывания. К ним относятся..... субъекта, ..... усвоенного материала или его характер.

18. ..... обусловливает отрицательный перенос при научении. Если она связана

с событиями, происшедшими до запоминания данной информации, говорят об..... .....; если же она связана с тем, что мы приступаем к новой деятельности непосредственно после усвоения чего-либо, то ее называют.....

19. Современные психологи предпочитают называть торможение вспоминания..... забыванием, подчеркивая тем самым, что с помощью такого механизма субъект пытается «уйти» от..... аспектов той или иной ситуации.

20. Память участвует во всех мыслительных процессах -либо через посредство..... образов, лежащих в основе воспоминаний, снов или грез наяву, либо при выработке умственных...... требующих...... информации.

21. Функциональная..... служит примером..... роли памяти, так как замедляет..... проблемы.

22. В нашей адаптации к действительности важную роль играют две разновидно­сти мыслительных процессов: ..... и усвоение понятий, с одной стороны, и решение.... .-с другой.

23. ..... понятий -это просто отличение того, что сходно, от того, что несходно.

24. ..... конъюнктивные понятия легче, чем..... .

25. Четыре стадии решения проблем выдающимися учеными – это, по-видимому, ...... ...... ...... и..... .

26. Случайный перебор-это такая..... мышления, при которой..... формули­руются случайным образом.

27. ..... перебор лучше, чем...... однако он реже используется, так как слишком

утомителен.

28. В соответствии с бихевиористскими взглядами Уотсона, мысль -это внутрен­ний...... а речь - это мысль..... ..... .

29. В когнитивистской концепции Брунера главное внимание уделяется содержа­нию сознания, формирующегося на основе двигательной...... мысленных..... и прежде всего речи в момент формирования..... способа отображения действительности.

30. В концепции Пиаже..... -это структуры, которые организуются на базе.....

Память, мышление и общение

структур, что ведет к развитию как бы по спирали, позволяющему все лучше..... к окружающей среде.

31. Адаптация осуществляется с помощью двух механизмов: ...... при которой

субъект пытается..... новую ситуацию в существующие структуры, и аккомо­дации, при которой, напротив, старые схемы..... с целью их приспособления

к.... ситуации.

32. Три главные стадии познавательных процессов по Пиаже -это..... стадия, стадия..... операций и, наконец, стадия..... операций.

33. У многих животных существуют...., с помощью которых они общаются; однако эти сигналы связаны с..... ситуацией, на которую члены группы реагируют «механически».

34. Человеческая речь отличается от средств общения животных тем, что с ее помощью можно рассказать не только о текущих, но также о..... или..... событиях.

35. Условием лингвистической..... служит знание закономерностей языка.

36. Задача..... состоит в том, чтобы понять, каким образом язык усваивается и воспроизводится, а задача..... ...... в том, чтобы оказывать индивидуаль­ную помощь в преодолении трудностей при изучении языка.

37. Теории развития языка можно подразделить на теории...... ..... теорию, ..... теории и..... теорию.

38. В теориях..... главное внимание уделяется роли..... в процессе формирова­ния речи.

39. Согласно преформистской теории, основные структуры человеческих языков являются...... тогда как по мнению сторонников релятивистских теорий

у каждой культуры существует собственная..... система, свойственная именно этой культуре и служащая..... для мышления ее представителей.

40. С точки зрения Пиаже речь не играет никакой роли в развитии..... или...., а служит лишь одним из способов..... мира, имеющихся у индивидуума.

Верно или неверно?

1. Механизм кратковременной памяти позволяет информации сохраняться меньше секунды.

2. В случае если требуется на короткое время сохранить информацию, состоя­щую более чем из четырех элементов, мозг автоматически осуществляет их перегруппировку.

3. Емкость долговременной памяти и длительность хранения в ней информации зависят от важности запоминаемого материала.

4. У пожилых лиц долговременная память не более развита, чем у молодых.

5. Информация всегда легче воспроизводится в том же самом контексте, в котором происходило ее запоминание.

6. Мы всегда дольше помним о работе, которую успели закончить.

7. Серьезная проработка материала в течение короткого времени приводит к более эффективному запоминанию, чем его длительное изучение.

8. Эпизодическая память состоит из всех структур, свойственных той или иной культуре и позволяющих организовать познание мира.

9. В отличие от пространственной и последовательной организации памяти ассоциативная и иерархическая организация не обусловлена «внешними» факторами.

10. Всегда легче вспомнить какой-либо элемент материала, воспринятого в прош­лом, чем узнать его среди других предъявленных элементов.

11. Кратковременная память существенно улучшается в возрасте от 5 до 11 лет.

12. Проактивная интерференция способствует запоминанию, а ретроактивная затрудняет его.

13. Память тесно связана с большинством процессов мышления.

14. Функциональная ригидность служит примером отрицательного влияния памяти, так как часто замедляет решение проблемы.

15. Формирование понятий сводится к познанию свойственных им атрибутов.

16. Случайный перебор всегда лучше, чем систематический.

17. Согласно бихевиористской концепции развития познавательных процессов, мышление и речь представляют собой проявление одной и той же двигатель­ной активности.

18. С точки зрения Брунера, представление мира в форме мысленных образов у детей служит первой ступенькой к его символическому отображению.

19. В результате ассимиляции организм научается максимально использовать существующие формы поведения, и одновременно путем аккомодации он увеличивает число имеющихся поведенческих реакций.

20. Один из признаков завершения стадии конкретных операций -то, что ребенок становится способным объективно расшифровывать конкретную действитель­ность.

21. Человеческая речь отличается от средств общения животных тем, что у чело­века нет «запускающих сигналов», позволяющих другим людям реагировать на конкретную ситуацию.

22. Условием лингвистической компетентности является неявное знание законо­мерностей языка.

23. Согласно преформистской теории, каждый язык представляет собой лишь свойственный данной культуре вариант одной модели, общей для всех людей.

24. В соответствии с релятивистскими теориями языки различаются главным образом их поверхностной структурой.

25. По мнению конструктивистов, речь развивается так же, как и восприятие, память или мышление.

Выбрать правильный ответ

1. Сенсорная память

а) действует на уровне рецепторов;

б) действует меньше одной секунды;

в) лежит, в частности, в основе последовательных образов.

г) Все ответы верны.

2. Кратковременная память

а) длится до двух минут;

б) обладает емкостью, не превышающей 11 элементов;

в) позволяет долго помнить телефонный номер.

г) Все ответы неверны.

3. Долговременная память

а) обладает ограниченной емкостью;

б) обладает практически неограниченной длительностью;

в) более развита у пожилых лиц.

г) Все ответы верны.

4. Принцип специфичности кодирования касается

а) контекста, в котором осуществляется кодирование;

б) мотивации субъекта;

в) числа повторений одного и того же материала;

г) времени, необходимого для того, чтобы интегрировать материал.

5. Как показала Зейгарник, мы лучше помним какую-либо работу, если она

а) была доведена до конца;

б) осталась незаконченной;

в) была сознательно прекращена;

г) привела к вознаграждению.

6. Семантическая память - это такая память,

а) при которой информация обрабатывается в момент кодирования;

б) которая состоит из структур, позволяющих организовать познание мира;

в) в которой хранится информация, касающаяся жизненных событий.

г) Все ответы неверны.

7. Мы ориентируемся в днях недели или расположении слов в словаре благодаря

а) пространственной организации;

б) последовательной организации;

в) ассоциативной организации;

г) иерархической организации.

8. Иерархическая организация

а) позволяет упорядоченно работать семантической памяти;

б) основана на том, что каждый элемент отнесен к той или иной категории;

в) требует знакомства с определенными терминами.

г) Все ответы верны.

9. При извлечении информации из памяти всегда легче

а) вспомнить какой-то отдельно взятый элемент;

б) распознать элемент информации среди предъявленных других;

в) ответить на прямые вопросы;

г) не учитывать контекста.

10. Пожилые люди

а) обладают лучшей, чем у молодых, памятью на давние события;

б) сохраняют способность очень легко организовывать запоминаемый мате­риал;

в) легче вспоминают что-то, чем узнают.

г) Все ответы неверны.

11. Ретроактивная интерференция

а) связана с событиями, происшедшими до запоминания данного материала;

б) лежит в основе положительного переноса при научении;

в) усиливается, если материалы сильно различаются.

г) Все ответы неверны.

12. Когда мы забываем прийти на важное свидание, то это обусловлено

а) торможением;

б) активным забыванием;

в) мотивированным забыванием.

г) Все ответы верны.

13. Память

а) всегда играет положительную роль в процессах мышления;

б) может вызвать некоторую функциональную ригидность;

в) всегда облегчает решение задачи.

г) Все ответы верны.

14. В случае, если понятие определяется двумя атрибутами, то это

а) дизъюнктивное понятие;

б) простое понятие;

в) формирующееся понятие.

г) Все ответы неверны.

15. При решении проблемы этап подготовки

а) это первый этап в процессе решения;

б) может занимать несколько дней;

в) позволяет собрать всю информацию, относящуюся к проблеме.

г) Все ответы верны.

16. Когда мы находим решение проблемы «наугад», то это

а) результат случайного перебора;

б) стратегия проб и ошибок;

в) часто приводит к неприятным последствиям.

г) Все ответы верны.

17. Из всех стратегий мышления систематический перебор

а) наиболее утомителен;

б) является наиболее строгим методом;

в) реже всего используется.

г) Все ответы верны.

18. Согласно бихевиористским концепциям развития познавательных функций

а) мысль - это внутренний диалог;

б) речь - это мысль, высказанная вслух;

в) мыслям всегда сопутствуют неявные движения.

г) Все ответы верны.

19. В области развития мышления когнитивистская концепция Брунера придает особое значение

а) двигательной активности;

б) мысленным образам;

г) Все ответы верны.

20. Согласно Пиаже, развитие мышления связано главным образом

а) с развитием речи;

б) с взаимодействием организма и окружающей среды;

в) с угасанием процесса ассимиляции.

г) Все ответы неверны.

21. Стадия формальных операций

а) достигается всеми в возрасте от 14 до 15 лет;

б) характеризуется формулировкой гипотез и выводов;

в) характеризуется развитием субъективного мышления.

г) Все ответы верны.

22. Человеческий язык характеризуется

а) наличием сигналов, запускающих те или иные поведенческие реакции;

б) возможностью передавать информацию о прошлых и будущих событиях;

в) ограниченной лингвистической компетентностью.

г) Все ответ верны.

23. Согласно теории научения, речь развивается в результате

а) интериоризации усвоенного языка;

б) последовательных приближений;

в) подражания «родительской модели».

г) Все ответы верны.

24. Преформистская теория развития речи подчеркивает в основном тот факт, что речь формируется в результате

а) обусловливания;

б) взаимодействия ребенка с окружающей средой;

в) давления, оказываемого данной культурой на ее представителей.

г) Все ответы неверны.

25. В соответствии с релятивистскими теориями любой язык «относителен» и зависит

а) от нашего восприятия мира;

б) от той или иной культуры;

в) от опыта, приобретенного путем обусловливания.

г) Все ответы неверны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 - непосредственную, кратковременную, долговременную; 2-сенсорная, четвер­ти; 3-емкость, семи; 4-хранения, беспредельна; 5-знакомой; б-кодирования, контекст; 7-незавершенной; 8-связывается, контекстах; 9 -кодирование, хране­ние, извлечение; 10-кодирования, кратковременной памяти, долговременной памяти; 11-эпизодическая, семантическая; 12-автобиографична; 13-семантиче­ская; 14-Пространственная, последовательная; 15- ассоциативной, общими, иерар­хической, категории; 16-извлечения, узнать, вспомнить; 17-возраст, неиспользо­вание; 18-Интерференция, проактивной интерференции, ретроактивной интерфе­ренцией; 19-мотивированным, неприятных; 20-мысленных, стратегий, перера­ботки; 21-ригидность, негативной, решение; 22-формирование, проблем; 23 - формирование; 24-Усвоить, дизъюнктивные; 25-подготовка, инкубация, «озарение», оценка; 26-стратегия, гипотезы; 27-систематический, рациональ­ный; 28-диалог, выраженная вслух; 29-активности, образов, символического; 30-схемы, других, адаптироваться; 31-ассимиляции, включить, видоизменяются, новой; 32-сенсомоторная, конкретных, формальных; 33-сигналы, сиюминутной; 34-прошлых, будущих; 35-компетентности; 36-психолингвистики, языковой психологии; 37-научения, преформистскую, релятивистские, конструктивистскую; 38-научения, подражания; 39-врожденными, лингвистическая, «матрицей»; 40-мысли, интеллекта, отображения.

Верно или неверно

1-Н; 2-Н; 3-В; 4-В; 5-В; 6-Н; 7-Н; 8-Н; 9-В; 10-Н; 11-В; 12-Н; 13-В;

14-В; 15-В; 16-Н; 17-В; 18-Н; 19-В;20-В;21-Н;22-В;23-В;24-Н;25-В.

Выбрать правильный ответ

1-г, 2-г, 3-б; 4-а; 5-б; 6-б; 7-б; 8-г; 9-б; 10-г; 11-г; 12-г; 13-б; 14-i 15-г; 16-г; 17-г; 18-г; 19-г; 20-б; 21-б; 22-г; 23-г; 24-г; 25-б.

Просмотров: 13231
Категория: »

Если у вас нет мотивации или стимула,

вы не приобретете основательных знаний,

необходимых для успеха.

(Билл Цейз)

Когда мы говорим «я не могу вспомнить имен или же мест, где я бывал, или вещей, которые я делал», мы должны себя спросить, старались ли мы вспомнить все это на самом деле. Вполне возможно, что у нас не было настоящей потребности в этом или же ради достижения цели мы не приложили должных усилий. Мы бессознательно сортируем поступающую информацию: важное оставляем для хранения в памяти, остальное отбрасываем. Чаще всего это происходит автоматически, и мы ничего намеренно не делаем, чтобы сохранить какой-то след в памяти. Как это ни удивительно, в большинстве случаев наша память и без участия сознания хорошо делает свое дело. Проблемы возникают, когда полезная информация не запоминается, отчего в повседневной жизни мы подчас терпим большие неудобства.

Если вы желаете вспомнить что-то, но по той или иной причине вам не удается проделать все необходимые для этого мысленные операции, не отчаивайтесь! Вы всего лишь должны понять, что происходит при вспоминании и забывании. Поняв это, вы сможете перейти от автоматического функционирования памяти к ее работе с участием сознания: вместо того чтобы ожидать, пока воспоминания всплывут сами собой, вы будете намеренно провоцировать их появление. Исправлять вашу склонность к забыванию вам придется с учетом вашей обычной пассивности. Постепенно вы станете более избирательны в выборе запоминаемых деталей и научитесь концентрировать внимание на вещах, существенных для ваших целей. Вы станете более активным наблюдателем и сможете использовать ассоциации для хранения в памяти большего числа деталей. Само изучение того, как накапливаются в мозгу качественные записи, повысит управляемость вашей памяти. Чтобы облегчить извлечение информации из памяти, вы будете привлекать все, чем обладаете: чувства, интеллект, воображение. Тем самым вы крайне обострите свое внимание, а его нам так часто не хватает!

Цель этой книги – научить вас сознательно делать то, что ваш мозг не делает бессознательно. Разобраться в том, какие из ваших действий эффективны, а какие нет, вам помогут приводимые упражнения.

У нас возникает желание понять работу какого-либо механизма только тогда, когда он дает сбои. А память вовсе не загадочный механизм, работающий независимо от нашего контроля! Очень немногие люди обладают исключительной памятью, но и остальным не следует отчаиваться. Постараемся понять механизм памяти, чтобы извлечь из этого понимания полезные выводы. В детстве мы никогда не задумываемся о том, как удается нам что-либо запоминать. Мы пробуем это делать на ощупь, и одни преуспевают больше, другие меньше. В школе для заучивания чаще всего прибегают к методу повторения. Существует, однако, много других методов, которые в сочетании с повторением дают лучшие результаты при запоминании всякого рода вещей, будь то имена, события, числа или другая полезная информация.

Прежде всего следует выяснить, каковы условия функционирования памяти. На верный путь нас наведут мысли о человеческой природе: действовать добровольно человека толкает совокупность поощрений и вознаграждений – ведь любые предпринимаемые действия требуют усилий. Мы должны постоянно приспосабливаться к изменениям окружающей среды, однако мы изменяем свое поведение лишь тогда, когда овчинка стоит выделки, т е. когда мы получаем личное удовлетворение. Заметив, что при каких-то действиях все происходит наилучшим образом, мы их усваиваем и запоминаем, особо не ощущая предпринимаемых усилий. Действительно, работа кажется нам легкой, если ее выполнение приятно, как приятны, скажем, игра в карты или чтение хорошей книги. Это относится и к работе механизма памяти.

В основе всякого усилия памяти лежит потребность или интерес. Согласитесь, никто не забывает поесть или пойти на работу, так как без этого не прожить. Вознаграждение в данном случае очевидно и превосходит неудобства. Потребность и интерес создают мотивацию, необходимую для привлечения внимания и для концентрации его на том, что желательно запомнить. Концентрация внимания поддерживается самим вниманием, и без нее никак нельзя гарантировать сохранение следов в памяти. Степень этой концентрации играет важную роль в процессе запоминания. Важна также работа, совершаемая умом, когда достигнута концентрация внимания. Последнее условие правильного функционирования памяти состоит в достаточной структурной организации запоминаемого.

Усвоить сказанное легче, представив механизм функционирования памяти в виде цепи со следующими звеньями:

Забывание происходит всякий раз при разрыве этой цепи. При появлении какой-либо вещи, кажущейся нам в данный момент более важной, она всецело захватывает наше внимание и все остальное отходит на задний план. Обстоятельства жизни, однако, могут заставить нас вспомнить забытое. Забывание – это тоже составная часть функции памяти. Нам приходится мгновенно забывать многие вещи, чтобы сосредоточить внимание на том, что мы в данный момент собираемся делать. Хотя, возможно, и грустно об этом думать, но мы забыли большую часть того, что изучали в школе. Однако мы прекрасно владеем теми из полученных там знаний, которыми пользуемся ежедневно, например умением читать и считать. Более того, если нам нужно приобрести новые знания, чтобы, скажем, повысить свою квалификацию, нам легко вспомнить уже забытые основы знаний, заложенные в нас прежде. Обучение будет менее трудным, так как мы найдем в своей памяти целую систему знаний или «картотеку ссылок». Нам не придется начинать с нуля, что становится все труднее с возрастом. Это, несомненно, лучший довод в пользу хорошего образования: речь идет о подлинном вкладе в формирование типа памяти, который не так легко изменяется под влиянием возраста или происходящих событий, – памяти узнавания, позволяющей опознавать уже записанную в нее информацию. Однако при беглом знакомстве с предметом она не всегда запечатлевается в памяти на длительный срок. Вы не всегда в состоянии вспомнить многие вещи из числа заученных вами ранее, если вы учили их только ради немедленного использования, как это бывает, например, при зубрежке перед экзаменом. Как только надобность в этих знаниях прошла, они исчезают, не оставляя следа. Эти следы в вашей памяти, вспомогательные слова, открывающие доступ к воспоминанию, могут смазаться или вообще стереться, если информация имеет для вас мало значения.

Что происходит при забывании? Представляя схему памяти в виде цепи, мы видим, что возможны три причины разрыва связи между звеньями: 1) отсутствие потребности, интереса или мотивации; 2) недостаток внимания или концентрации внимания и 3) плохая организация материала. Каждая из этих причин в отдельности или любое их сочетание может привести к отказу памяти. Почему, например, беспокойство или депрессия так часто ухудшают работу памяти? Когда мы в подавленном состоянии, у нас полностью отсутствуют интерес и мотивация, и нам очень трудно сосредоточить внимание. А когда мы обеспокоены, нашим вниманием владеет предмет беспокойства и мы не способны воспринимать остальное. Таким образом, без концентрации внимания нельзя ожидать, что мысль оформится в виде правильной структуры, облегчающей ее извлечение из памяти.

Ваша первая задача состоит в поиске уязвимых мест в звеньях механизма вашей памяти. Раз вы взялись за эту книгу, то должная мотивация у вас есть, и основная ваша проблема, видимо, связана с вниманием или с организацией следов памяти. Собственно говоря, единственная Серьезная причина ваших затруднений состоит, вероятно, в плохой организации запоминаемого материала. Даяде если вы очень хотите что-то запомнить, очень внимательны и к тому же прилагаете большие усилия, забывание происходит из-за того, что воспоминания недостаточно четко подготовлены или классифицированы, чтобы их легко было извлечь. Информация фактически есть, но ее очень трудно найти. В этом случае вам очень помогут специальные приемы организации структур памяти. Большая часть жалоб на «дыры в памяти» происходит, однако, от недостатка внимания. Если вначале ничего не было записано, то нечего и вспоминать! Но как быть уверенным, что вы хорошо записали что-то в памяти? Абсолютно уверенным быть нельзя, но вы можете получить об этом достаточное представление, анализируя условия, в которых вы пытались записать информацию. Чтобы хорошо понять «сбои» своей памяти, вам надо знать, как ваше окружение и ваши эмоции влияют на качество записи информации. Когда вы находитесь во власти эмоций или же обстановка не позволяет вам удерживать внимание, ожидайте ослабления работы памяти. Это происходит в случаях, если

– вы спешите;

– вы обеспокоены или озабочены;

– на вас давят обстоятельства;

– вы рассеянны;

– вас прерывают;

– возникают отвлекающие факторы или отклонения от темы;

– вами владеют эмоции (возбуждение, эйфория, депрессия);

– вы поглощены другим делом;

– вы устали или вас клонит ко сну (под действием алкогольных напитков или лекарств);

– вы вновь находитесь в знакомых местах;

– вы совершаете автоматические действия;

– действуете по привычке;

– то, что вы должны запомнить, не имеет для вас значения.

Думать, что при таких условиях ваша память сможет правильно функционировать, значило бы верить в чудо! Рассчитывать на это не приходится, и вам не в чем обвинить свою память, если вы оказались не в состоянии сосредоточить внимание или вам не хватило времени упорядочить информацию. Не всегда можно подавить беспокойство, преодолеть рассеянность или избежать спешки. Поэтому не будьте слишком требовательны к себе; вы можете разве что попытаться изменить ситуацию, т е. остановиться, расслабиться, сконцентрировать внимание, но иногда это совершенно невозможно, как, скажем, в случае, когда вы опаздываете на поезд.

Как молодые люди, так и люди среднего и старшего возраста подчас попадают в обстоятельства, в которых легко что-нибудь забыть. Никогда не спешите выносить своей памяти суровый приговор. Говорите не «я забыл», а в зависимости от ситуации – «я не могу сейчас вспомнить», «я не обратил внимания», «я вас не слышал», «я не слушал», «я не зафиксировал в памяти» или «я не старался как следует вспомнить». Тем самым, варьируя свой лексикон, вы будете указывать на разные возможные причины своей забывчивости. Чувство неловкости вас оставит, и вы перестанете пенять на свою память по первому попавшемуся поводу. Нужно радоваться всякий раз, когда вы вовремя о чем-либо спохватываетесь – например, захлопывая дверцу автомашины, вспоминаете, что оставили пальто внутри. Дверцу вы захлопнули рефлекторно, и рефлекс сработал так быстро, что у вас не было времени остановиться и подумать. В этой ситуации вы могли вспомнить о пальто лишь постфактум, захлопнув дверцу. Как ни странно, но часто говорят «я забыл» как раз в тот момент, когда о чем-то вспоминают. Мы столь нетерпеливы, что фактически не оставляем своей памяти никаких шансов получить похвалу. Скорее следовало бы поздравить себя, говоря: «Как хорошо, что я об этом вспомнил – пусть даже для этого потребовалось несколько секунд». Оставьте слово «забыть» для случаев с серьезными последствиями. Чем больше вы будете знать о функционировании памяти, тем легче вам будет иметь с ней дело. Эта книга поможет вам обрести больший контроль над своей памятью путем сознательной обработки запоминаемого материала; а методы его организации, которыми вы вскоре овладеете, существенно облегчат вам извлечение нужных сведений из памяти.

ЗАПИСЬ ИНФОРМАЦИИ В ПАМЯТИ

Представьте себе, что вы хотите записать какой-нибудь текст или песню на магнитофон. Прежде всего вы должны убедиться в том, что ваш аппарат работает исправно. (Аналогичным образом врач должен проверить, нет ли в вашем мозгу патологических – к счастью, очень редких – изменений, ответственных за серьезные нарушения памяти.) Далее вы должны проконтролировать все источники шумовых помех, которые могут испортить вашу запись; а в случае запоминания вам нужно будет отбросить все мысли, не имеющие прямого отношения к тому, что вы хотите зафиксировать в памяти. В основе запоминания лежит концентрация внимания. Вы должны сосредоточить внимание на запоминаемом предмете и уделить ему достаточно времени. Если вы разовьете вашу зрительную память, то будете легко воспроизводить очень яркие мысленные образы того, что хотите запечатлеть в памяти. В создании таких образов участвуют все наши чувства. А как часто мы фактически не воспринимаем то, что видят наши глаза, слышим краем уха, не слушая, не осознаём полностью своих ощущений! Развивая внимание, вы одновременно активизируете свои чувственные и интеллектуальные способности. Создание мысленных образов требует как воображения, так и интеллекта. Ассоциируя с наличным чувственным восприятием некоторый образ, вы улучшите качество записи информации в памяти: ассоциация – третья ключевая предпосылка хорошего запоминания.

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ ИЗ ПАМЯТИ

Чем четче информация записана, тем легче ее отыскать. Как уже говорилось, хорошую запись обеспечивают три условия: концентрация (внимания), образ, ассоциация. Какова при этом роль ассоциаций? Если в данный момент вы вспомнили что-то, о чем не могли вспомнить раньше, это значит, что какая-то внешняя причина или ваша собственная мысль вызвала у вас ассоциацию с забытой вещью. Когда вы что-нибудь видите, слышите, трогаете, ощущаете какой-либо вкус или запах и одновременно вспоминаете о чем-то другом (о месте, человеке, чувстве), вы реагируете на некий стимул. При этом воспоминания всплывают сами по себе независимо от вашей воли, и, как в цепной реакции, одно пробуждает другое. Вы можете добиться определенного контроля над механизмом вызова воспоминаний из памяти, удачно подбирая стимулы для создания ассоциаций (эта книга в дальнейшем познакомит вас с деталями такого подхода). Например, если вы часто забываете взять с собой зонтик, попробуйте использовать следующий прием. Выходя из дому, вы всякий раз переступаете порог входной двери. Так вот, подумайте об этой двери и представьте ее себе, мысленно поместив в ее проеме ваш широко раскрытый зонтик. На несколько мгновений задержите в уме эту комбинацию образов. В следующий раз, когда вы увидите входную дверь, зонтик сам всплывет в вашей памяти. Подбирая ассоциацию к нужному образу, старайтесь найти такой стимул, с которым вы неизбежно в надлежащий момент столкнетесь: он послужит как бы включателем мысленного образа вещи, о которой необходимо вспомнить. Секрет успеха в приведенном примере кроется в 10 секундах, в течение которых человек представляет себе два предмета, объединенные в один образ.

Формирование мысленных образов и их ассоциаций облегчает процессы вспоминания – самое слабое звено всей цепи: оно прежде всего обеспечивает очень надежную запись информации в долговременной памяти, а также снабжает следы «адресами» для их розыска. С возрастом найти в памяти нужную информацию становится все труднее. Описанные далее методы помогут вам упорядочивать систему следов и их поиск. Как показывают исследования, ответственность за сбои памяти несет, как правило, не столько плохое сохранение информации, сколько система доступа к ней. Спонтанное вспоминание дает посредственные результаты, в то время как хорошо организованный механизм поиска нужных следов гораздо эффективнее. Хорошую гарантию того, что следы легко будет найти, дает и снабжение их «адресами для поиска» в самый момент записи. Искусство хорошо пользоваться памятью состоит в умении удачно подбирать эти адреса, желательно в виде зрительных ассоциаций.

Описанные в книге методы основаны на принципе, что хорошая память – не столько врожденный дар, сколько умелое его использование. Даже талантливым артистам приходится упражняться, так как талант заложен в нас лишь потенциально. Как гласит пословица, «кузнецом становятся в кузнице».

КРАТКИЙ КОНСПЕКТ

1. Цепь

Чтобы улучшить свою память, необходимо понять, как действует ее механизм, что ему препятствует, а что облегчает работу. Этот механизм можно представить в виде цепи, между звеньями которой иногда происходят разрывы, приводящие к ухудшению памяти.

Потребности или интерес – Мотивация – Внимание – Концентрация – Организация

2. Внимание

Внимание – центральное звено в цепи процессов памяти – это необходимая предпосылка запоминания. Невозможно поддерживать достаточный уровень внимания, когда ум занят чем-то иным. Так бывает при всякого рода помехах: отвлекающих событиях, отклонениях от темы, сильных переживаниях, усталости, беспокойстве, депрессии или необходимости совершать автоматизированные действия.

При обретении контроля над вниманием спонтанное, случайное запоминание уступает место намеренному запоминанию с участием сознания. Это первый шаг на пути к хорошей фиксации материала в памяти.

3.Запись информации в памяти

Для записи информации необходимо сосредоточенное внимание: оно позволяет отбирать то, что нужно запомнить, и придавать мысли упорядоченную структуру.

4.Извлечение информации из памяти

Любого рода организация запоминаемого материала облегчает работу памяти, но особенно эффективны мнемоничские приемы, так как снабжение образующихся следов памяти «опознавательными знаками», или «адресами», намного упрощает доступ к ним. Искусство хорошего использования памяти состоит в умении удачно выбирать такие знаки, желательно в форме зрительных образов.

Итак, от вас зависит, обретете ли вы определенный контроль над памятью: нечего пенять на память, если вам не хватает внимания, которое вовсе не всегда удается сосредоточить. При отсутствии внимания не может быть уверенности, что в памяти останутся нужные следы.

ГЛАВА 2 КАК РАБОТАЕТ ПАМЯТЬ

Мы забываем намного больше, чем вспоминаем.

(Томас Фуллер)

Толковый словарь Робер определяет память как «способность сохранять и воспроизводить состояния сознания, пережитые в прошлом, и то, что с ними связано». Как всякий психический процесс, работа памяти весьма сложна. Чтобы вспомнить что-то, мы оставляем в стороне другие воспоминания, которые при этом мгновенно забываются. В целом мы забываем больше вещей, чем запоминаем. Что действительно важно, так это выбор и качество воспоминаний. Обычно у нас не возникает никаких проблем, когда мы помним именно то, что нам нужно. В сущности, скорее следовало бы радоваться нашей способности многое забывать. Люди с феноменальной памятью в большинстве своем не столь счастливы: они хотели бы тоже о многом не помнить! При нормальной работе памяти поддерживается естественное равновесие между запоминанием и забыванием. Как подметил в своем афоризме Александр Чейз: «Память – это то, с помощью чего мы забываем». Мы скоро увидим, почему это так. Здесь будет рассмотрен ряд теоретических моделей, описывающих механизм памяти с разных сторон. Все они дополняют друг друга, и каждая из них добавляет что-то к нашему целостному представлению о мнестических процессах.

ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ

Анатомия

Структуры, ответственные за память, разбросаны по многим участкам головного мозга, хотя особое значение имеет область, называемая гиппокампом, в основании височной доли каждого из полушарий. Если эта область на одной стороне мозга повреждена, процессы запоминания еще могут протекать, но при двустороннем поражении функция памяти серьезно нарушается.

Нейрохимия

В гиппокампе содержатся большие количества ацетилхолина, который служит нейромедиатором. Нейромедиаторы – это химические вещества, передающие сигналы от одного нейрона (нервной клетки) к другому. Если ацетилхолина в мозгу недостаточно, возникают нарушения памяти. В качестве грубой аналогии можно привести остановку машины из-за нехватки бензина. В подобных случаях врачи иногда предписывают такие лекарства, как холин, в надежде восстановить нормальный уровень ацетилхолина (и тем самым память), однако результаты такого лечения непредсказуемы и часто разочаровывают.

Второй причиной расстройств памяти может стать нарушение метаболизма (обмена веществ) головного мозга, развивающееся в старости. Метаболизм мозга поддерживается в основном благодаря окислению углеводов, доставляющему энергию. Часть этой энергии расходуется на синтез ацетилхолина.

Электрофизиология

Сейчас имеется возможность исследовать психическую активность, регистрируя возникающие в мозгу электрические токи в виде электроэнцефалограммы (ЭЭГ). Если обмен веществ во всем организме замедляется, как это бывает в старости, то отмечается ослабление также и волн электрической активности мозга. Похоже, что степень этого ослабления соответствует степени развития мозговых расстройств. Заметим, однако, что существуют значительные индивидуальные различия, причем у пожилых людей они выражены сильнее, чем у более молодых.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ

Обработка информации (стимул – ответ)

Информация, которую мы желаем запомнить, подвергается в нашей голове обработке, которую называют «кодированием». Модель обработки информации представляет собой модель типа стимул – ответ, в которой стимул – это внешний сигнал, воспринимаемый нашими органами чувств. Стимул регистрируется, а затем «укладывается» определенным образом в систему следов памяти. В дальнейшем при появлении нового стимула ответная реакция может происходить уже с учетом ранее записанной информации. Иными словами, всякое впечатление попадает в мозг через органы чувств: мы что-то видим, слышим, ощущаем вкус, обоняем или осязаем. Внешние стимулы постоянно поддерживают нас в состоянии бодрствования. Зная все это, можно сильно увеличить свои шансы на вспоминание чего-либо: нужно лишь усилить преднамеренно выбранные стимулы, с которыми мы наверняка встретимся, когда нам потребуется вспомнить о данном предмете, обстоятельстве и т п. Система стимул – ответ работает следующим образом: мозг воспринимает некий стимул, этот стимул регистрируется в памяти, а затем какой-то второй стимул или сигнал приводит в действие механизм извлечения информации о первом.

Степень детализации при кодировании

Чем большей предварительной обработке подвергается информация, тем правильнее она записывается. Глубокая мысль остается в памяти гораздо дольше, чем мимолетное или поверхностное суждение. Всякую новую мысль, еще не подвергнутую углубленной разработке, следует фиксировать письменно: она еще не вплетена в общую ткань ваших размышлений, не вписана в некий контекст, а поэтому хрупка и легко может изгладиться из памяти. Для улучшения обработки новой информации очень важно устанавливать мысленные связи и структурировать новые сведения. Для большей уверенности в запоминании информации чаще всего прибегают к повторению. Однако этот метод воздействует на память механически и поверхностно, и плоды его ощутимы лишь короткое время, если не дополнить его более сложными мысленными операциями, оставляющими более глубокие и упорядоченные следы. Этим объясняется, почему дети так легко забывают то, что они заучили наизусть без подлинного понимания смысла и установления связи с реальной жизнью, т е. глубокого усвоения. Чтобы подвергнуть информацию основательной обработке и закодировать ее для длительного хранения, важно произвести целый ряд мысленных операций: прокомментировать новые данные, оценить их значение, поставить вопросы, с чем-то сопоставить и сравнить. Такое развитие сети ассоциаций, как эмоциональных, так и интеллектуальных, повышает эффективность запоминания – вы это увидите позже, проделав соответствующие упражнения.

Наряду с этим формирование следов в памяти существенно зависит от настроения и окружающей обстановки. Мы склонны вспоминать что-то пережитое в определенной обстановке, когда попадаем в нее снова. Воспоминания давних времен нередко возбуждают в нас живые эмоции. События, которые нас сильно волновали, оставляют в памяти более глубокий след, чем события нейтрального характера. Каждый из нас окрашивает стимулы, поступающие извне, своими эмоциями и культурным контекстом. Как говорит Гамлет: «Ничто само по себе ни дурно, ни хорошо, таковым делает его наша мысль». Мы постоянно интерпретируем мир вокруг себя: мы его воспринимаем, а затем пропускаем получаемую информацию через собственные фильтры. Вот почему столь разнятся показания свидетелей, наблюдавших одно и то же происшествие. Как заметила психолог Элизабет Лофтус, «мы сами вырабатываем свои воспоминания», придавая им форму, свойственную нашей личности. Память – функция творческая, и наше сознание может принять в ней гораздо больше участия, чем это обычно бывает в действительности.

Временные рамки (зависимости и связи)

Наша жизнь протекает во временных рамках, и то же самое относится к нашим воспоминаниям. Одни впечатления сохраняются лишь несколько секунд или минут, другие – месяцы и годы. Как «сказал Эдуард Эррио: «Культура – это то, что остается, когда все

конкретные сведения уже забыты». В действительности, по-видимому, происходит некий процесс отбора, разделяющий то, что предназначено для кратковременного запоминания, и то, что должно храниться в памяти долго. Этот отбор может идти как бессознательно, так и с участием сознания, если мы уделяем особое внимание определенным стимулам и стараемся фиксировать в памяти лишь ту информацию, которая кажется нам особенно интересной. Любознательный ум непрерывно размышляет, укрепляя таким образом прежние воспоминания с помощью новых ассоциаций. Именно в таком непрерывном отборе сведений состоит наша культура: мы представляем собой то, что вобрали в активный, доступный в любой момент регистр нашей памяти. Наше «я» – это то, что мы думаем, говорим, делаем, едим, и все это вместе отражает как состояние всей нашей культуры, так и нашу индивидуальность.

Непосредственная (сенсорная) память сохраняет следы от впечатлений, полученных в предшествующие мгновения. Ухудшается она редко, так как здесь нет надобности в прочной записи, а извлечение информации происходит автоматически и притом почти одновременно с самим восприятием, так что забыть просто нет времени. Хороший пример использования такого процесса – печатание на пишущей машинке. При чтении текста слово запоминается лишь на время, необходимое для его воспроизведения на клавиатуре (обычно менее секунды); потом оно забывается, его место занимает следующее слово и т д. Интересно отметить, что у людей, страдающих амнезией, непосредственная память обычно не нарушена; к сожалению, она не может заменить долговременную память.

Кратковременная память сохраняет информацию примерно до 5 секунд. Это оперативная (рабочая) память, в которой удерживается не более семи элементов, – своего рода камера хранения с семью ячейками. Она действует по принципу картотеки ссылок, с помощью которой можно извлечь более подробную информацию. Эти семь ячеек могут содержать в себе понятия или идеи, способные в свою очередь пробуждать ассоциации и реминисценции. Содержимое кратковременной памяти сохраняется дольше лишь при непрерывном повторении. Примером тому служит повторное набирание номера телефона, когда вы не можете куда-то дозвониться. Вы должны мысленно повторять номер, пока его не наберете.

Оба упомянутых типа памяти не нуждаются в сложном мыслительном процессе, поэтому они поверхностны и чувствительны к посторонним вмешательствам. Если вас прервать в момент, когда вы печатаете фразу или набираете номер телефона, вам придется воспроизвести все с начала.

Долговременная память требует более длительных процедур и сложных мысленных операций. Срок ее действия может сильно варьировать. В долговременную память сознательно производится запись существенной для нас информации. Это называется семантическим кодированием и подразумевает включение записываемой новой информации в определённый контекст в соответствии с ее смыслом. Без долговременной памяти обучение стало бы невозможным. Всякое новое знание в той или иной мере связано с тем, что уже известно, наш ум здесь не только прибегает к механическому повторению, как в случае кратковременного запоминания, но стремится установить связи и интерпретировать новую информацию в свете уже имеющейся старой. Например, когда актеры разучивают роли, они сначала тщательно анализируют текст, а затем на этой основе воспроизводят сцену, привнося в нее свои эмоции, мимику и другие элементы своей культуры. Четкая запись в памяти новых знаний требует времени, концентрации внимания и глубоких размышлений. Некоторые люди обладают особым даром удачно организовывать элементы информации для их лучшего запоминания, а те, кто к тому же и наблюдательны, легко привлекают воображение для поиска подходящих ассоциаций. Увы, чаще всего это не происходит само собой, однако этому можно научиться и таким образом улучшить свою память.

ХРАНЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ В ПАМЯТИ

В своей теории памяти Платон использовал метафору: он сравнивал память с восковой дощечкой, от качества которой зависит, насколько хорошо можно делать на ней записи. Согласно Платону, хорошая или плохая память дается нам от рождения. Как полагали в древнем мире, судьба человека определяется волей богов и в ней мало что можно изменить. Понятно, что при таких представлениях память воспринималась как врожденный дар. Платон не пояснил, чтб с его точки зрения может быть «воском хорошего качества» или как сводятся воедино все записанные на нем воспоминания. Однако в мире, где устная традиция была очень сильна (до изобретения книгопечатания народы в основном полагались на память, передавая культурное наследие в виде повестей и баллад об исторических событиях), Платон должен был считать само собой понятным использование мнемонических приемов – этих подпорок для памяти, имевших в те времена широкое распространение.

В последние годы психологи делают особый упор на такие модели устройства памяти, в которых для облегчения последующего поиска информации запоминаемые элементы организуются в упорядоченную систему. Было показано, что доступность записанной в мозгу информации зависит от того, как наша собственная мысль была организована в момент ее записи. Сейчас признано, что удачное структурное оформление идей значительно облегчает работу памяти. Заметим, что способность к организации запоминаемого материала, так же как и к концентрации внимания, не является врожденной. Та и другая приобретаются в результате обучения, и потому ни в каком возрасте не поздно начать упражняться и совершенствовать свои умения. Геронтологические исследования показали, что французская поговорка «Старую собаку не научишь новым трюкам» не верна: люди могут учиться в любом возрасте. Это видно на примере многих испытуемых старше 55 лет, которых удалось обучить новым стратегиям мышления, хотя само обучение и отнимало у них несколько больше времени, чем у более молодых.

Очень важно понять, как работает наша память – тем самым мы сорвем с нее мистический покров. Когда нам известно, почему мы что-то помним, а что-то забываем, сразу открываются многие возможности. Метафора Платона насчет восковой дощечки по-прежнему интересна своей образностью, но в наши дни некоторые психологи предпочитают сравнивать интеллект с компьютером, тем самым подчеркивая принципы устройства памяти. Обе аналогии друг друга дополняют. Можно также думать, что все впечатления, образы, чувства и мысли записываются в мозгу по принципу копирования документов: наш ум подобен фотопластинке и во многих отношениях напоминает платоновскую восковую дощечку. Я могу представить себе, что тысячи образов, воспринимаемых нашим мозгом, классифицируются им с эффективностью компьютера. Учитывая объем информации, которую накапливает мозг, трудно не восхищаться этим чудесным запоминающим устройством. У большинства из нас на протяжении всей жизни воспоминания правильно «раскладываются по полочкам», и их картотеки организованы в обширную сеть с внутренними взаимосвязями. Мозг классифицирует воспоминания весьма практично, с учетом частоты, с которой они используются в жизни, и они соответственно поднимаются ближе к уровню сознания или отступают в область бессознательного.

Для наглядности проиллюстрируем это на условной модели с рядом зон, окрашенных в разные цвета. Представьте себе систему из трех пластов. Верхний пласт находится совсем близко к уровню сознания. Он содержит сведения, полезные в повседневной жизни, к которым приходится часто обращаться. Мне лично этот пласт видится голубым и ясным как день. Именно в нем, например, находится наш активный разговорный словарь, постоянно упоминаемые имена, часто набираемые номера телефонов и т п. Это очень оживленная область, из которой непрерывно выдаются нужные справки. Далее следуют другие уровни, где хранится в упорядоченном виде информация, в которой мы не нуждаемся столь часто.

Средний пласт содержит «пассивный» материал, к которому мы обращаемся реже. Чтобы извлечь отсюда информацию, приходится прибегать к вспомогательным ассоциациям (в том числе к мнемоническим приемам). Этот второй пласт мне представляется зоной ржавого цвета, более тихой, где наши воспоминания, как бы покрытые ржавчиной, отлеживаются в покое. С возрастом, по мере снижения жизненной активности, этот второй пласт увеличивается за счет уменьшения первого. Именно в этом втором слое хранятся некогда выученные иностранные языки, которые мы редко используем. Я помню, сколько неловкости ощущала в первые дни моей стажировки во Франции, на моей родине. Иные слова мне приходили на ум по-английски, и при разговоре не хватало времени, чтобы их перевести. Множество раз я запиналась на словах вроде «to focus» (сосредоточиваться, по-французски – se concentrer, fixer), французское звучание которых непохоже на английское, и поэтому труднопереводимых при быстрой речи, хотя я специально готовилась к употреблению этих «каверзных» слов. Французский язык, которым я уже не пользовалась систематически в США, отошел на второй план и был замещен английским, особенно в очень специфической области моей работы. Но поскольку я понимала, в чем причины возникавших при переводе трудностей, я не стала понапрасну бранить себя. Вместо того чтобы мучиться угрызениями совести, я терпеливо ждала, пока все нужные знания перейдут из ржавой области в голубую, что в конце концов и произошло под влиянием нового окружения и в результате повторной проработки и частого использования различных французских терминов.

Самый нижний пласт примыкает к области бессознательного. Мне он представляется серым, как некая зона неведомого. Это, возможно, наибольший из всех трех пластов – ведь каждый из нас регистрирует в уме миллионы впечатлений со дня своего рождения.

Психоаналитики утверждают, что в результате активного процесса, называемого подавлением, в эту серую зону переходят следы неприятных переживаний. Вот почему в памяти иногда блокируются воспоминания о травмирующих ситуациях (агрессия, насилие и т п.). Они, однако, в большинстве своем не подавляются полностью, а только вытесняются в серую зону, чтобы освободить место для других воспоминаний, в данное время более актуальных и потому помещаемых ближе к уровню сознания. С возрастом, когда настоящее уже не так волнует, гораздо больше внимания уделяется ассоциациям, связанным с прошлым. Когда перестают смотреть вперед, смотрят назад. Вот почему пожилые люди часто лучше помнят события или впечатления двадцатилетней давности, чем то, что они ели сегодня на завтрак. (Тем не менее, если они ели что-нибудь необычное вроде, например, черной икры, можно биться об заклад, что они это запомнят!)

Воспоминания далекого прошлого как бы ожидают того, чтобы их, словно Спящую красавицу Шарля Перро, разбудила сильная эмоция. Нам, как в театре, нужен суфлер, который напоминал бы нашему сознанию о давних событиях. Чаще всего таким суфлером бывает какое-нибудь чувственное восприятие, влекущее за србой последовательность образов, слов и ощущений, запечатленных в памяти в давно прошедшие дни. Такое извлечение происходит по принципу «стимул – ответ», описанному в начале этой главы. Это то, что называют непроизвольным вспоминанием, так как восприятие-стимул воздействует неожиданно для нас самих.

Примеров непроизвольного вспоминания предостаточно как в жизни, так и в литературе. В «Поиске потерянного времени» Марселя Пруста мы находим классический пример такой реминисценции. Автор обмакнул кусочек бисквита в чашку чая, и в момент, когда смоченный кусочек коснулся его нёба, он испытал нечто необычное: настоящее со всей его скучной угрюмостью исчезло, а его самого переполнило радостное чувство. Напрягши внимание, он ждал, пытаясь понять причину происшедшей перемены. «Вдруг в моем уме всплыла давняя картина. Вкус этот был тот же самый, что и у маленького кусочка бисквита, которым по воскресным утрам в Комбрее… угощала меня моя тетка Леони, после того как она обмакивала его в свой настоенный на травах чай». Связанное в глубинах памяти со своим первоначальным контекстом, это ощущение потянуло за собой цепочку образов счастливого детства. «Весь Комбрей и его окрестности, все, что имеет внешний вид и твердость, сады и города, выплеснулись из моей чашки чая».

Заметим, что у Марселя Пруста хватило терпения подождать несколько секунд, пока мозг восстановит всю цепь многообразных воспоминаний. Вместо того чтобы остановиться на одном лишь образе своей тетки, автор облегчил дальнейшую работу памяти, сосредоточившись на вкусовом ощущении и удовольствии, которое оно доставляло. Полнота осознания сыграла здесь решающую роль – благодаря ей для «проявления» следов памяти было достаточно времени. В таких случаях важна также готовность безмятежно погружаться в прошлое: беспокойство может блокировать мозговые сети связей и затруднять извлечение информации.

При желании вспомнить побольше деталей свободно отдавайтесь пробуждающимся чувствам – и воспоминания будут последовательно всплывать перед вашим взором. Как вы узнаете из последующих глав, в процессах записи и извлечения воспоминаний активное участие может принимать и ваше сознание. Пробужденное сознание – прекрасный помощник памяти, и к тому же оно дает более глубокое удовлетворение от контактов с окружающим вас миром.

ПАМЯТЬ НЕСОВЕРШЕННА

Никто не может сказать, совершенна природа или нет. Ведь для этого нужно охватить такой объем знаний, что невозможно быть уверенным в их полноте и точности. Очевидно, что не все «идет наилучшим образом в этом лучшем из возможных миров», как в свое время полагал вольтеровский Кандид. Философия, религия и наука учат нас, однако, что несовершенства природы (например, землетрясения или эпидемии) тоже играют определенную роль в устройстве Вселенной. Это относится и к системе памяти. Ее кажущийся недостаток – склонность к забыванию – имеет свой смысл и в конечном счете делает нас более счастливыми, ибо память в первую очередь обслуживает потребности текущего момента. Мы лучше помним важное и приятное для нас и легко забываем все остальное, включая неприятные события. Иногда забываем нечто для нас действительно важное, и это может привести к трагическим последствиям – например, если мы забудем выключить газ. Весь вопрос в следующем: храним ли мы в памяти вообще все события, которые с нами произошли, или же только наиболее яркие, как хорошие, так и плохие? В последние годы механизмы хранения и в памяти и забывания интенсивно изучались в надежде понять, как происходят несчастные случаи и почему показания свидетелей столь ненадежны. По мнению Элизабет Лофтус, воспоминания предварительно сортируются в мозгу и впоследствии сохраняются лишь те из них, которые подверглись надлежащей обработке в долговременной памяти. На рис. 2.1 схематически показана возможная судьба информации в мозгу. Получаемая из внешнего мира информация поступает в кратковременную память, где может сохраняться благодаря повторению, а затем передается в долговременную память или же совсем забывается. В процессе передачи на длительное хранение информация подвергается обработке, которая состоит в ее упорядочивании – сложном структурировании при участии всей нашей личности.

Недавние исследования показали, что следы памяти постоянно претерпевают изменения: действительность искажается, мы ее «подправляем» при каждом повторном вспоминании. Лофтус объясняет, почему память может нас обманывать: «Дело в том, что мы очень часто не видим вещи такими, каковы они на самом деле. Даже если мы довольно точно фиксируем в памяти события прошлого, образовавшиеся следы не остаются неизменными – они подвержены посторонним влияниям, которые приводят к их искажению. Даже у обладателей самой блестящей памяти ее следы весьма пластичны». В одной из песен Мориса Шевалье говорится о разногласии, возникшем у парочки влюбленных из-за того, что они каждый по-своему и очень по-разному вспоминают прошлое. Он романтичен, она вполне земная, но была ли луна в ту ночь?.. Мы этого никогда не узнаем. Наш мозг фильтрует и отбирает переживаемые нами события с помощью малопонятного нам механизма, управляемого подсознанием. Выбор запоминаемых вещей зависит от нашего настроения, места пребывания, момента времени, культурных традиций и других факторов. Будучи совершенно уверены в своей правоте, мы может помнить какое-то событие совсем не так, как его помнят наши друзья. Вот почему показания свидетелей часто имеют так мало ценности. Мы видим лишь часть картины, обычно ту, которую желаем видеть. Хорошей иллюстрацией может служить история Рашомона в фильме Куросавы. У каждого из его героев есть своя версия одного и того же события, и в конце концов зритель приходит к выводу: узнать, что же произошло на самом деле, невозможно. Ввиду столь ограниченной надежности памяти нам не следовало бы чересчур уверенно заявлять, что хорошо помним что-то. Если, однако, мы запоминаем ход событий сознательно и методично, у нас намного больше шансов сохранить более объективную картину. Например, можно специально обучать полицейских фиксировать свое внимание на каких-то специфических вещах – на номерах автомашин, физических приметах людей или мест и т п.

Хотя невозможно претендовать на безупречную память, ибо она частично зависит от бессознательных процессов, ее можно улучшить, развивая свое внимание. Память субъективна, она часть нашей личности. Мы можем научиться контролировать ее хотя бы в той ограниченной степени, в какой поддается контролю сама наша жизнь. В памяти удивительно то, что она примиряет в нас эмоциональное и рациональное начала, и вы только выиграете, если будете активно влиять на их объединение.

ПОЛЕЗНАЯ МЕТАФОРА: СРАВНЕНИЕ УМА С ФОТОАППАРАТОМ

Ввиду важности зрительной памяти для процессов запоминания я условно уподоблю мозг фотоаппарату. Итак, представьте себе, что ваш мозг – это очень чувствительная фотокамера, запечатлевающая все, что в ней отображается. Большую часть времени она фокусируется автоматически, и мы не осознаем, что делается для создания четкого изображения. Когда у вас возникают трудности с памятью, это напоминает сбой в работе системы автофокусировки: вам теперь нужно вручную устанавливать объектив, что вы фактически и делаете, когда погружаетесь в чтение увлекательной книги или другую интересную деятельность. Книжные сюжеты и занятия, достойные вашего внимания, вы выбираете с учетом ваших целей. Вы становитесь хозяином положения в процессах регистрации событий памятью и, возможно, действуете при этом более творчески – вы как бы сами снимаете свой кинофильм. Вы очерчиваете сюжет этого фильма и выбираете, под каким углом зрения проводить съемку. Возможно, вы осознаёте, что, когда ваш ум находился под автоматическим контролем, он был ограничен в своих проявлениях. Тем не менее он был хорошо отрегулирован, чтобы эффективно выбирать то, что ему важно было зарегистрировать в данной ситуации. Это сложный механизм, который действует бессознательно, пока находится под влиянием достаточно сильной мотивации. Такая мотивация может быть связана с работой, чувством ответственности, природной любознательностью или жизненными устремлениями. Выбор запоминаемых образов в каждой ситуации зависит от ее специфики. Вы можете взять на себя контроль над памятью, переходя к «ручному управлению», т е. к осознанию того, что хотите запомнить. Составьте общий план действий в соответствии с вашим «сюжетом» и берите себе на заметку всю относящуюся к нему информацию. При вмешательстве сознания в вашей памяти остаются гораздо более верные и стойкие следы.

Анализируя запоминаемое, думайте о своем настроении, чувствах и впечатлениях. Без всяких колебаний делайте комментарии по поводу этого эмоционального контекста. Это в нужный момент намного облегчит вам извлечение информации из памяти. Подобная тренировка ума разовьет вашу любознательность, подчас в нас дремлющую. Любознательность – это тот самый ключик к нашему вниманию, который откроет нам путь к хорошей памяти.

Краткий конспект

Память – это сложный психический процесс, который можно лучше понять, рассматривая его в разных аспектах.

А. Физиологический аспект

1. Анатомия: важный центр памяти находится в гиппокам-пе, расположенном в височных долях мозга.

2. Нейрохимия: одно из веществ, необходимых для функционирования памяти, – ацетилхолин; он содержится в гиппо-кампе в больших количествах и играет роль нейромедиатора.

3. Электрофизиология: мозговая деятельность отражается в электрической активности мозга (электроэнцефалограмме).

Б. Психологический аспект

1. Обработка информации (стимул – ответ): запись информации в памяти и ее извлечение значительно облегчаются при осознанном выборе стимулов и концентрации на них внимания.

2. Степень обработки информации: одновременный учет наших логических и эмоциональных реакций гарантирует лучшую запись материала в памяти. Чем лучше качество самой этой записи, тем легче его извлечение.

3. Временные рамки: есть два вида памяти. Кратковременная память поверхностна и непрочна. Чтобы информация из нее не исчезла уже через несколько секунд, приходится повторять ее про себя. Долговременная память имеет глубокие корни в нашем сознании. Она подкрепляется семантическим кодированием, т е. поисками значения запоминаемого. Эта память связана со сложными мысленными операциями.

4. Хранение: система построена из трех пластов (активного, пассивного, латентного) в соответствии с частотой обращения к записанной информации. Для облегчения запоминания можно условно представить себе эти пласты (зоны) окрашенными в три цвета: голубой – активная зона настоящего, цвет ржавчины – пассивная зона недалекого прошлого, серый – спящая красавица среди сонного царства в туманной серой зоне далекого прошлого.

СОЗНАНИЕ

ГОЛУБАЯ ЗОНА

Информация, используемая регулярно, необходимая в повседневной жизни. Легко извлекается

АКТИВНАЯ

РЖАВАЯ ЗОНА

Информация, извлекаемая реже. Прекрасная память в форме узнавания

ПАССИВНАЯ

СЕРАЯ ЗОНА

Множество сведений, накопленных с детских лет. Для воспроизведения требуется «суфлер». Непроизвольная память (вспоминание по типу стимул – ответ)

ЛАТЕНТНАЯ

ПОДСОЗНАНИЕ

5. Память несовершенна – она субъективна, подвержена искажениям (воспоминания видоизменяются после каждого их извлечения), забывание входит составной частью в механизм памяти.

УПРАЖНЕНИЯ

I. Степень обработки информации

Поставленные ниже вопросы могут показаться вам несуразными, а их последовательность странной; объяснение по этому поводу вы найдете в конце упражнения. Прочитайте список слов и вопросы к ним. Каждый раз читайте лишь одну строку, закрывая при этом другие. Отвечайте «да» или «нет», затем переверните страницу и напишите по памяти все слова, которые вам запомнились.

1. Вода – Нравится ли вам сочетание вода – необитаемый остров?

2. Цветок – Содержит ли это слово букву «е»?

3. Поезд – Нравится ли вам сочетание поезд – необитаемый остров?

4. Шина – Содержит ли это слово букву «е»?

5. Месяц – Содержит ли это слово букву «е»?

6. Нога – Нравится ли вам сочетание нога – необитаемый остров?

7. Шоколад – Содержит ли это слово букву «е»?

8. Принц – Нравится ли вам сочетание принц – необитаемый остров?

9. Ковер – Содержит ли это слово букву «е»?

10. Ключи – Нравится ли вам сочетание ключи – необитаемый остров?

11. Птица – Нравится ли вам сочетание птица – необитаемый остров?

12. Линейка – Содержит ли это слово букву «е»?

13. Ботинки – Нравится ли вам сочетание ботинки – необитаемый остров?

14. Золото – Содержит ли это слово букву «е»?

15. Книга – Нравится ли вам сочетание книга – необитаемый остров?

16. Газета – Содержит ли это слово букву «е»?

17. Конфета – Нравится ли вам сочетание конфета – необитаемый остров?

18. Мед – Содержит ли это слово букву «е»?

19. Коробка – Нравится ли вам сочетание коробка – необитаемый остров?

20. Кошка – Содержит ли это слово букву «е»?

Вы, конечно, заметили, что здесь от вас требуются суждения двух типов. Просмотрите свои ответы, чтобы понять, какие суждения – первого или второго типа – лучше помогают вам запоминать слова. Отметьте те слова, которые предлагалось ассоциировать с необитаемым островом, и сравните их число с числом остальных запомнившихся слов. Теперь сравните оба типа суждений и сделайте определенный вывод о влиянии эмоционального момента на степень структурирования запоминаемой информации.

Примечание: попробуйте вспомнить те же слова спустя 48 часов: результаты окажутся более впечатляющими. Цель этого упражнения – заставить вас при ответе на вопрос, нравится ли вам такая воображаемая ситуация на необитаемом острове, проявить непосредственную эмоциональную реакцию. С этим эмоциональным суждением сопоставляется интеллектуальное при ответе на второй вопрос (о буквах), и мы видим, что лучше запоминаются слова, возбуждающие эмоциональную реакцию.

II.НЕМЕДЛЕННОЕ ПОВТОРНОЕ ПРОЧТЕНИЕ

На этой стадии вы должны иметь уже довольно четкие представления о том, как работает наша память. Испытайте свою память, не перечитывая текста. Что вам запомнилось из предыдущей главы? Используйте наилучший способ вспоминания: сразу же перечитайте еще раз только что прочитанное. Немедленное повторное прочтение – лучший способ запоминания. Куй железо, пока горячо, именно тогда его легче всего ковать.

III.ТЕСТ НА ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ

Многие люди не обращают большого внимания на то, что их окружает. Когда вы будете принимать у себя дома гостей, попробуйте провести маленький опыт. Примерно после получаса общения, когда беседа уже завязалась, попросите ваших друзей повернуться спиной к своим ближайшим соседям, чтобы они не могли их видеть. Попросите кого-нибудь ответить на ряд вопросов о своей соседке или соседе.

1. Какого цвета на нем (или на ней) одежда? Попробуйте эту одежду описать.

2. Носит ли сосед или соседка галстук или шейный платок?

3. Надушен ли он (или она)?

4. Какая на нем (или на ней) обувь?

5. Имеет ли она при себе дамскую сумочку?

6. Носит ли она украшения? Если да, опишите их.

7. Опишите его (или ее) волосы: цвет, тип, прическа?

8. Какого цвета у него (у нее) глаза?

9. Курит ли он (или она)?

10. Держит ли он (она) в руке стакан? Вы также можете задавать вопросы об обстановке в комнате, в которой вы принимаете гостей. Для этого проще всего увести их в другую комнату или в сад. Вы увидите, насколько люди мало наблюдательны, но благодаря тренировке наблюдательным может стать каждый. Если вы слишком застенчивы, чтобы затевать весь этот спектакль, испробуйте этот тест хотя бы на себе самом!

ГЛАВА 3 ПАМЯТЬ. ВОЗРАСТ И ОБРАЗ МЫСЛЕЙ

Молодость на самом деле не период жизни.

Это состояние духа, и вы столь же молоды,

сколь молдды ваши надежды, и столь же

стары, сколь старо ваше отчаяние.

(Аноним)

ПАМЯТЬ И СТАРЕНИЕ

Возрастные особенности

С возрастом не обязательно становятся мудрее, но часто теряют уверенность в себе. «Уже нет той самоуверенности», как поется в песне Битлов «Help». Фактически мы начинаем ощущать потребность в посторонней помощи лишь тогда, когда замечаем в себе ряд изменений. Страх перед старостью играет с нами злые шутки, изменяя нашу точку зрения. Нас начинает беспокоить забывчивость по пустякам, которой раньше мы не придавали значения, например то, что мы то и дело теряем ключи или забываем, куда поставили машину. Такого рода забывчивость бывает у кого угодно в любом возрасте. Но в 20 лет она ни капельки не беспокоит, а в 40 лет мы уже задумываемся: «Что со мной происходит? Или я уже приближаюсь к закату жизни?»; в 60 лет заключаем: «я уже впадаю в детство». Ваши суждения отражают состояние вашей внутренней обеспокоенности, и в глубине души вы уже нуждаетесь в ободрении.

Я помню одного молодого человека, страдавшего серьезными нарушениями памяти из-за отравления наркотиками. Угадаете ли вы, что именно его в этом больше всего беспокоило? Нет, это не было связано с его работой или интимной сферой жизни. «Я даже не в состоянии вспомнить, в каком порядке расположены на стене выключатели от ламп в моем холле», – поведал он мне. «Я тоже этого не помню», – отвечала я с недоумением. Я сказала этому парню, что мне лично никогда и в голову не пришло бы запоминать расположение выключателей. Люди в большинстве своем в этом случае прибегают к пробам наугад, подобно шимпанзе: перебрав все кнопки или клавиши, попадают на нужную. Представления о нашей собственной памяти не всегда отражают действительную картину. Расспросите членов вашей семьи или друзей, какие изменения памяти они наблюдают у себя сами? Некоторые из этих изменений реальны, в то время как другие полностью вымышлены. Возможно, вы и прежде были всегда рассеянны и забывали уйму вещей, не придавая тому значения? Может быть, вы сосредоточивались на сведениях одного рода (датах или инструкциях) и оставляли все остальное без внимания? Попробуйте распознать свой самообман, анализируя случаи, когда память вас подводила. Расспросите своих близких, было ли у вас нечто подобное раньше. Спросите сами себя: «Разве в прошлом я обладал такой хорошей памятью на имена людей, названия мест, фабричных марок, фильмов, книг, спектаклей, на предписания, инструкции, рецепты, свидания, события, путешествия, поручения, письма, даты?» Обследовав прошлое, удостоверьтесь в нынешнем положении дел. Спросите себя: «На какого рода забывчивость сетую я в последнее время? Что именно помнил я прежде хорошо, а сегодня стал забывать?» Если вам стало ясно, что и впрямь ваша память ухудшилась, попробуйте так изменить свой образ жизни, чтобы иметь стимулы для запоминания всякого рода вещей.

Подумайте, не оказались ли вы в таких условиях, что можете расслабиться, не опасаясь серьезных последствий, в случае, если вас подведет память? Не перекладываете ли вы какие-то заботы на других людей чаще, чем прежде? Нуждаетесь ли вы во вспоминании каких-то сведений в той же степени, что и раньше? Есть ли вещи, которые вы запоминаете без проблем? Заняты ли вы больше, чем прежде, меньше, столько же? Дает ли вам текущее состояние дел меньше поводов для сосредоточенного внимания или, может быть, вам реже представляются случаи упражнять свою память? Когда в последний раз вы писали доклад или отчет? Часто ли обдумываете содержание книг, фильмов или статей более или менее углубленно?

Ответы на эти вопросы раскроют перед вами простую истину: работа памяти зависит от потребности в ней. Когда давление на нее ослабевает (например, если вы окончили курс обучения или получили работу, не требующую усилий, особенно умственных), бремя спадает и навыки использования памяти постепенно теряются. Замечаете ли вы у себя замедление жизненного ритма, леность ума, которые незаметно овладевают вами и лишают вас стимулов? Или же все-таки стимулы для памяти изредка возникают? Не одолевают ли вас черные мысли, целиком захватывающие ваш ум? Не является ли этот новый настрой естественной адаптацией к новым реалиям дня? Есть ли еще у вашей памяти значительный потенциал? Память подвластна диктату нашего окружения, и люди в большинстве своем приспосабливаются к обстановке, не стараясь жить одновременно в двух реальностях: в настоящем и в прошлом. Иногда, однако, наше «я» (эго) не адаптируется так же хорошо к изменениям обстоятельств, как наша память. Тогда мы испытываем неудобства и возникают проблемы. Как-то я встретила на научном семинаре 38-летнего психолога, который сетовал на недавно возникшие затруднения с памятью. «Раньше я обладал феноменальной памятью: я мог держать в уме все ссылки на литературу, которые делались вслух на научных конференциях. Теперь мне приходится все записывать!» Я спросила, насколько важно для него самого и его карьеры было запоминать все эти ссылки. Он отвечал, что раньше видел в этом большое преимущество: оно выделяло его среди коллег, и тем самым он имел больше шансов на продвижение по службе. И действительно, в этот период жизни он достиг цели: стал сам себе начальник и больше не имел надобности производить на кого-либо впечатление. Сильнейшая мотивация, побуждавшая его память творить чудеса, исчезла. Инстинктивно он стал направлять свою энергию на запоминание информации другого рода, в которой он больше нуждался в своем новом социально-профессиональном положении. Оказалось, что его память и в других областях оставалась превосходной. И хотя ему было приятно убедиться, что никаких настоящих проблем с памятью у него нет, он все же сожалел о том чувстве триумфа, которое испытывал прежде от сознания своей способности держать в уме столько ссылок. Я ему возразила, что теперь он может акцентировать внимание на новых целях – скажем, на запоминании имен или особых сведений о своих пациентах, – или же извлекать выгоды из открывшейся ему свободы действий.

Нужно противостоять психосоциальным изменениям, отрицательно влияющим на нашу память, ведь таким образом можно существенно улучшить положение. Как говорит психолог Б.Ф. Скиннер, «это очень обнадеживающий способ борьбы со старением, так как свое окружение изменить гораздо проще, чем свой организм». Вы можете изменить обстановку в своей комнате так, чтобы она больше стимулировала ум; найти знакомого, который любил бы говорить о книгах, фильмах, статьях; взяться за изучение какого-то нового предмета, что будет полезно для развития памяти.

После 65 лет – третий возраст?

Люди, у которых старение протекает гармонично, инстинктивно умеют приспосабливаться к происходящим изменениям. На протяжении всей жизни наше тело непрерывно изменяется. Это прежде всего касается обмена веществ: снижается потребность в пище, мы расходуем все меньше энергии и если продолжаем есть столько же, сколько ели в молодости, то прибавляем в весе, перегружая тем самым сердце. Более тонкие изменения происходят в нашем мозгу, но их можно взять под свой контроль, если поддерживать умственную активность. При этом важно не количество сохранившихся нейронов, а способ их использования. Исследования показали, что люди в большинстве своем используют лишь около 10% потенциальных возможностей своего мозга. Обдумывая стратегии мышления, вы во многом изменяете ситуацию, особенно с возрастом. Учиться новым стратегиям можно в любом возрасте. Изменяется и наше окружение, так же как и наша личная жизнь. Вы можете очутиться в другом городе, вдали от родных и друзей. В жизни наступает момент, когда дети нас покидают, чтобы построить свою собственную жизнь, мы уходим на пенсию и подчас сталкиваемся с финансовыми затруднениями и болезнями. Социальные контакты становятся более редкими. Друзья умирают, и их трудно заменить.

Дарвин показал, что видам животных удается выжить, если они умеют адаптироваться к изменениям окружающей среды. То же относится и к людям, с тем добавочным преимуществом, что они индивидуально или коллективно сами могут влиять на свое окружение и приспосабливать его к своим нуждам. Скиннер, будучи в возрасте 78 лет, подчеркивал, как важно мириться со своими возрастными изменениями и в зависимости от них строить свою жизнь. «Спокойное признание своих слабостей и сознательная регулярная забота о стимулировании своего мышления» помогут вам уменьшить внутреннюю обеспокоенность. В этой главе вы познакомитесь с тем, какие изменения претерпевает с возрастом память и как нужно к этому относиться.

ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ, СВЯЗАННЫЕ С НОРМАЛЬНЫМ СТАРЕНИЕМ

Замедление реакций

С возрастом нам требуется все больше времени, чтобы что-то запомнить или вспомнить. Реакции замедленны, и из этого понятно, почему становится труднее найти в картотеке памяти нужную информацию. Часто мы, открыв рот, не можем вспомнить слово, которое вертится у нас на языке. Наши рефлексы становятся более вялы, а мысль не так быстро схватывает суть дела. Изменяются ритмы нашего тела и ума. При проведении тестов без ограничения времени на ответ результаты в большинстве случаев показывают, что пожилые люди не уступают молодым по способности к рассуждению и по уровню интеллекта. Они не испытывают затруднений в тестах на узнавание, например при выборе из нескольких вариантов. Однако им трудно дается поиск ответа на вопрос без специальной подсказки, как в тестах на заполнение пропуска в фразе.

Если вы начинаете ощущать влияние возраста, избегайте спешки, и тогда вы по-прежнему будете хорошо справляться с большинством обычных для вас задач. Спросите себя: «А зачем торопиться? Что изменится, оттого что это займет секундой больше или меньше?» При планировании своего дня отводите больше времени для выполнения той или иной работы. Избегайте ситуаций, в которых вам придется спешить. В частности, если вам сразу не удается что-то вспомнить, оставайтесь спокойны и терпеливы – ведь с возрастом замедляется именно извлечение информации из памяти. Дайте время своему мозгу, чтобы он мог работать в новом ритме, и обучитесь умственным стратегиям, которые смогут компенсировать возрастное замедление реакций и связанную с ним дополнительную трату энергии. Среди пожилых людей гораздо больше чемпионов по шахматам и кроссвордам, чем вы думаете. На склоне лет наверняка можно даже обучаться электронным играм, если есть мотивация и терпение. Вот мой личный опыт: я брала уроки у мистера Пакмана и после многих неудач и длительных упражнений пришла к выводу, что научилась играть лучше, чем большинство детей, за которыми я наблюдала. Хотя их рефлекторные реакции были несколько быстрее моих, я имела преимущество в стратегии. Я обнаружила, что мой злейший враг – нервное напряжение. Лучше всего я играю, когда мне удается расслабиться. (В главе «Расслабление» вы узнаете, как расслабляться при любых обстоятельствах.) Быстрота для умственной деятельности несущественна. Вот почему могут продолжать работу многие артисты и интеллектуалы, которым за восемьдесят, если они пребывают в добром здоровье. Изменения в мозгу менее драматичны, чем в теле. Они иногда происходят столь постепенно, что не воспринимаются как проблема.

Ухудшение функций органов чувств

С возрастом чувственные восприятия изменяются у всех, но в. разной степени. Иногда это приводит к ошибкам в диагнозах: скажем, ставят диагноз «старческой деградации зрительной системы», когда на самом деле у пациента всего лишь катаракта. Аналогичным образом можно несправедливо упрекать и свою память. Если мы что-то толком не увидели или не расслышали, в памяти трудно потом разыскать следы, которым неоткуда было взяться. Органы чувств – это ворота в мозг и тем самым в память. Вам следует выяснить, нет ли у вас хотя бы незначительных возрастных изменений в сенсорных функциях (слух, зрение, вкус, обоняние, осязание), и принять необходимые меры для их исправления. Садитесь поближе к собеседнику и поближе к экрану телевизора. Без стеснения просите повторить сказанное. Наклоняйте ухо ко рту собеседника. Прибегайте к помощи корригирующих очков, лупы, слухового аппарата. Больше, чем прежде, уделяйте внимание методам, о которых узнаете из этой книги. Развивая все свои чувства, вы будете компенсировать недостатки некоторых из Них и таким образом обогатите свою жизнь и свою память.

Сужение поля внимания

Поле внимания тоже сужается с возрастом, и пожилые люди не могут эффективно работать так же долго, как прежде. Если вы обнаружили, что быстрее устаете, нужно с этим смириться. Когда вы чувствуете, что внимание ослабевает, делайте паузы, можете слегка вздремнуть или даже совершить небольшую прогулку. Сменяйте занятия, подбадривайте свой мозг свежим воздухом и физическими упражнениями. Вместо того чтобы читать целый час подряд, сделайте перерыв после получаса чтения (вложите закладку, чтобы быстро найти страницу), поднимитесь и разомните ноги. Если у вас устала спина, пересядьте на другой стул. Нужно избегать слишком мягких подушек – от них клонит ко сну. Убедитесь, что у вас хорошее освещение. Вы не должны делать над собой усилия. Для сосредоточенного внимания необходим какой-то минимум комфорта.

Чувствительность к посторонним помехам

Совершенно очевидно, что с возрастом люди становятся более рассеянными, и внешние помехи могут сильно нарушать работу памяти. Не переживайте, если вы забыли, что делали в момент, когда вас прервали. Просто вернитесь назад и медленно обойдите дом, осматривая все окружающее; вы вскоре натолкнетесь на предмет, своим видом напоминающий о том, что вы до этого делали. Если вы заняты важным делом, например оформлением чеков, постарайтесь так устроиться, чтобы вам не мешали. Когда вам звонят, не снимайте телефонную трубку сразу. Это даст вам время спокойно прервать свое занятие и сделать отметку, по которой вам легко будет его продолжить в дальнейшем. И вообще покончите с тиранией телефона. Попросите ваших друзей и членов семьи, чтобы они выжидали до шести гудков, прежде чем положить трубку, а еще лучше – установите на телефоне автоответчик. Это позволит вам фиксировать в памяти то, что вы делали до перерыва. Когда вы что-то слушаете, попробуйте уставиться в какую-то нейтральную точку на земле или на полу – тогда вас меньше будут отвлекать зрительные стимулы. А когда вы заняты серьезным чтением, выключите радио и телевизор и отыщите себе укромный уголок, где бы ваши глаза ничто не отвлекало: ни картинки, ни фотографии, ни вид за окном. Это поможет вам сосредоточить внимание.

Трудности при совмещении нескольких дел

Из-за большей чувствительности к помехам пожилым людям трудно делать несколько дел одновременно. Например, старайтесь не разговаривать, когда подписываете чек или иной документ, а когда вы за рулем, не разыскивайте свой путь без остановки машины. Концентрируйте внимание только на одном деле, и вы его хорошо сделаете. Если вы по природе склонны заниматься разными делами одновременно, то по классификации психологов вы принадлежите к «типу А». Это тип личности, слишком скорый на руку, всегда активный, постоянно желающий делать больше, чем он в состоянии, часто беспокойный. Без сомнения, изменить это свойство характера трудно, но все-таки возможно. Быть может, неплохо то, что природа заставляет нас замедлять свой ритм жизни – ведь подобная разбросанность (так называемая полиморфная активность) влечет за собой не только ухудшение работы памяти, но и сердечно-сосудистые заболевания из-за стрессов. Думаете ли вы, что несмотря на старение так уж необходимо быть постоянно под гнетом спешки? Поразмыслите об общем ходе вашей жизни, подумайте, не нужна ли вам разрядка? Определите иерархию жизненных приоритетов и не делайте больше одного дела одновременно. Ваше самочувствие от этого только улучшится.

Возможности памяти

С возрастом наша память ослабевает на 20 – 40%. В этом отношении существуют большие индивидуальные различия, и некоторые из них обусловлены наследственностью. Иногда в наш ум внедряется какое-то глубинное беспокойство – источник гнетущих и навязчивых мыслей. Если это так, то освобождение от таких подспудных тревог, несомненно, приведет к восстановлению достаточной эффективности памяти. Первой задачей при любой тренировке памяти должно стать освобождение интеллекта с тем, чтобы он мог свободно мыслить.

Утрата способности к спонтанной организации мыслительных процессов

Придавать мыслям упорядоченную структуру становится все труднее… Причина, возможно, отчасти кроется в отсутствии должной практики из-за уменьшения жизненной активности; но может играть свою роль и склонность повторять старые модели, так что для нового образа мыслей остается мало места. Желание мыслить новыми понятиями, развивать новые идеи постепенно ослабевает. Чтобы с возрастом не гасло творческое начало, нужно предпринимать интеллектуальные прорывы, стремиться осваивать новые области, вместо того чтобы пережевывать старое и углубляться в него. Всем под силу освоить новые стратегии мышления, компенсируя тем самым естественное снижение способности к упорядочиванию мыслей. Это еще один пример перехода от автоматизма к осмысленному и продуманному поведению.

Лекарства и их побочные эффекты

Если вы принимаете какое-нибудь лекарство, вам и вашему врачу следует убедиться, что оно не дает побочных эффектов. Некоторые лекарства вызывают иногда сонливость или рассеянность, что сможет резко ухудшить вашу память из-за ослабления внимания или замедления умственной деятельности.

Болезни и старческое слабоумие

Одно из главных опасений стареющих людей – это страх перед старческим слабоумием. Все чаще вы слышите жалобы такого рода: «Сегодня я уже два раза терял очки. Это же невозможно! Я уже выживаю из ума». Будьте так милостивы, не употребляйте слов «впадаю в детство» или «выживаю из ума», потому что тем самым вы унижаете себя, к тому же часто неправильно используя этот термин. Лишь у 12% лиц старше 65 лет наблюдаются истинные признаки старческого слабоумия – болезни, для которой характерны глубокие нарушения памяти, дезориентация и часто параноидный тип поведения. Это заболевание встречается у лиц обоих полов, но у женщин оно бывает чаще, возможно потому, что в среднем они живут дольше мужчин. Страдающие этим недугом в большинстве своем вступили в седьмой или восьмой десяток лет. Если вас беспокоит состояние вашей памяти, то вы, без сомнения, не поражены этой болезнью. Старики, впавшие в детство, не осознают, что многое забывают, и когда им на это указывают, они часто тому не верят и вступают в споры.

Два других психических расстройства, затрагивающих память, – это болезнь Альцгеймера и синдром Корсакова. Болезнь Альцгеймера представляет собой форму преждевременного старческого слабоумия, поражающую людей в более раннем возрасте, иногда даже сорокалетних. Позже этот термин стал использоваться для больных всех возрастных групп, став синонимом старческого слабоумия (точный медицинский термин – сенильное слабоумие типа Альцгеймера). Эта болезнь сопровождается уменьшением в мозгу количества вещества, необходимого для функционирования памяти. Недостаток этого вещества, называемого ацетилхолином, при заболевании очень значителен и не может быть скомпенсирован. Сейчас ведутся обширные исследования, посвященные этой болезни, но никакого способа лечения пока не найдено. Имеет место необратимое повреждение мозга, несколько сходное с повреждением, наблюдаемым при синдроме Корсакова, который вызывается алкоголизмом. Лечение таких несчастных пациентов в большинстве случаев ограничивается психологической помощью семье в рамках групповой терапии и практическими советами, как облегчить ситуацию. Как бы то ни было, речь идет о патологии, весьма несходной с естественным старением.

Мы рассмотрели физиологические изменения, неизбежно сопутствующие старению, и встречающиеся патологии. Если, прочитав все это, вы по-прежнему обеспокоены своими проблемами с памятью, вам нужно обратиться к невропатологу или психиатру. Серьезное заболевание мозга не позволяет включиться в нормальную повседневную жизнь. Душевные болезни вроде описанных выше протекают медленно и незаметно, их проявление нечетко, а ход развития непредсказуем. В отличие от этого люди, которые прекрасно себя чувствуют в естественной обстановке, но жалуются на расстройство памяти, без труда могут перечислить, что и когда на прошлой неделе они забывали. Даже забавно констатировать, что они в больших подробностях помнят каждый такой случай. Как вы видите, хотя для иных из нас будущее еще может казаться мрачным, таких среди нас ничтожное меньшинство. Для большинства есть надежда! Можно отлично приспособиться к физиологическим изменениям при естественном старении. Но проблемы с памятью возникают в равной степени из-за психосоциальных изменений, которые в большинстве случаев устранимы.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ ПРИ СТАРЕНИИ

Уход на пенсию

Изменение ритма жизни и сужение сферы деятельности часто приводят к проблемам с памятью. Поскольку все реже становятся вознаграждения и меньше – требования со стороны окружающих, у нас все меньше стимулов поддерживать свое внимание на прежнем уровне. По правде сказать, без внешних стимулов нам нечего или почти нечего терять, если наша память слабеет. В этой ситуации человеку свойственно уменьшать свою умственную активность. Ответственность за свою деятельность, возложенная на нас прежде, понуждала нас постоянно делать какой-то выбор, концентрировать внимание на главном и упорядочивать свою мысль. Без этой ответственности мы в некоторой мере «приходим в негодность». Активность – это стимулятор как психических, так и телесных функций. Если вы прекратите делать минимум физических упражнений, ваши суставы «заржавеют». Если вы перестанете стимулировать свою умственную деятельность, т е. заставлять свои мозги пошевеливаться, ваш интеллект будет менее производительным. Нужно найти себе новый род деятельности и задаться новыми целями, сулящими новые вознаграждения.

Когда мы выходим на пенсию, хобби приобретает в нашей жизни гораздо ббльшую роль. Нужно найти род деятельности, который одновременно был бы вам по душе и стимулировал ваш ум. Дайте простор для проявления своих талантов, чтобы украсить жизнь окружающим вас людям. В этот период жизни многие реализуют свои сокровенные замыслы. Конечно же, не всегда есть возможность совершить кругосветное путешествие! Но каждый может так или иначе наслаждаться жизнью. Важно найти новый стиль своего существования и хорошо чувствовать себя в своей шкуре. Этот стиль, несомненно, будет во многом отличен от той жизненной установки, которую определяла прежде ваша работа. Как подчеркивает Скиннер, «когда мы стареем, необходимо выработать новый образ мыслей». Пенсионный период жизни может стать возрастом размышлений. Это, возможно, подходящий момент, чтобы пересмотреть свое представление об утилитарной «пользе». Необходима ли она для счастья? Восточные философы так не думают.

Досуг может как раскрепощать, так и угнетать психику. Избыток свободного времени порой вызывает у нас чувство вины, так как общество, а часто и религия формируют психологическую установку на труд. Тогда нужно строить свою жизнь вокруг того, что вам действительно по душе делать. Продолжайте занимать свой ум и развивать свои таланты. Вы можете поступить на какие-нибудь курсы для взрослых в вашем городе или на факультет для пожилых людей. Вы можете сами начать преподавать (передача знаний часто дает душевный подъем) или изучать интересующий вас предмет. Наконец, это подходящий момент, чтобы заняться, например, работой по дереву или изучением иностранного языка. Для последнего хорошим поводом и даже настоящей причиной могут стать встречи с людьми в кружках по интересам или поездка за границу. Главное, нужно постоянно тормошить свой ум и открыто обсуждать свои идеи с другими любознательными людьми. Поставьте перед собой конкретную цель – скажем, изучать жизнь птиц, разводить цветы или заниматься парусным спортом, и используйте это для тренировки своей памяти.

Жизнь в одиночестве

Жить в одиночестве часто бывает трудно, если большую часть жизни вы провели бок о бок с супругом или компаньоном. Отношения между людьми (деловые, дружеские или семейные) порождают взаимную зависимость. Вполне возможно, что во многих случаях вы полагались на хорошую память вашего супруга и теперь совершенно подавлены обилием мелочей, о которых нужно помнить, и вам кажется, что вы с этим не в состоянии справиться. Для того чтобы перестроить свою жизнь, особенно во время траура из-за смерти дорогого вам человека, требуется время. Потеря супруга всегда глубоко травмирует душу и влечет за собой ряд новых забот. Можно сказать, однако, что траур сам по себе действует как обезболивающее средство. Вы ощущаете внутри себя какую-то оцепенелость, полную неспособность воспринимать новую реальность без любимого человека. Такой отрыв от внешнего мира предохраняет нас от невыносимой боли; но в то же время мы теряем контроль над своим вниманием.

Устраивайте свою жизнь так, чтобы самостоятельно справляться с основными нуждами. Прежде всего берегите свое здоровье. Помните об идеале древних: в здоровом теле здоровый дух.

Обследуйте, на что уходит у вас время, – это частично восполнит недостаток мотивации и отвлечет от капитулянтских мыслей вроде «к чему принимать душ?». Вставайте с постели, как только проснетесь, приготовьте себе хороший завтрак, выйдите прогуляться и по крайней мере раз в день полноценно обедайте. Некоторым из нас это покажется невозможным, на самом же деле это проще, чем можно думать. Любому под силу научиться готовить простые и питательные блюда. Узнайте, есть ли поблизости кулинарные курсы для холостяков. Если нет, найдите хорошую поваренную книгу в библиотеке. Оставьте привычку что-то проглотить, чтобы заморить червячка, даже не садясь за стол. От этого пропадает чувство голода, но организм не получает необходимых ему питательных веществ. Питание и движение так же тесно связаны между собой, как режим и долголетие.

Не забывайте также о гигиене духа. Вы можете преодолеть трудности, вызванные переменами в жизни. Есть множество способов развеять хандру. Чтобы улучшить настроение, можно обратиться к природе или музыке: то и другое располагает к положительным, приятным эмоциям. Отвлекающие занятия дают неожиданные результаты, подчас удивительные. Выбирая себе подобное занятие, вы действуете, вместо того чтобы сокрушаться по поводу своей судьбы. Ходите в кино, в парк, на море, любуйтесь природой, читайте, слушайте музыку. Всякий переход к активным действиям отвлекает вас от созерцания своего несчастья. В целом ряде занятий физические нагрузки сочетаются с расслаблением. Музыка в особенности повышает настроение и отгоняет черные мысли, если только она правильно подобрана. Предпочитаете ли вы джаз, современные песни, фольклор или классику, выбирайте возвышенные и живые мелодии. Считается, что музыка в стиле барокко (Моцарт, Гендель, Вивальди, Бах) особенно весела и успокоительна. Она отражает идеал беспечности, провозглашенный в ту эпоху для услады небольшой кучки привилегированной знати. Музыка XIX века тоже бывает весела, но не столь беззаботна. Произведения романтиков (Шопен, Бетховен, Шуберт, Шуман, Вагнер, Мендельсон, Лист) выражают смешанные чувства ностальгии по прошлому и страстное стремление к неизведанному будущему. Они полны сильных эмоций, это музыка крайностей, безудержной радости или глубокой печали, и она пробуждает в душе больше чувств, чем сдержанные мелодии композиторов барокко. Какую бы музыку вы ни выбрали, она улучшит ваше настроение, отвлечет ваши мысли и даст вам больше, чем вы ожидаете: она вызовет наплыв приятных воспоминаний. Время уходит, но мы его удерживаем в себе благодаря памяти. Мы можем научиться оживлять прошлое по приказу сознания. Такое умение бесценно, особенно для тех, кто одинок. Воспоминания о счастливых днях развлекают наш ум. Исследования показали, что настроение – настоящий катализатор воспоминаний. Воссоздавая по своему вкусу окружающую обстановку, вы можете пробуждать в своем уме картины событий, происходивших при сходных обстоятельствах.

Утраты

Чем больше мы имеем, тем больше приходится и терять. На протяжении жизни каждый из нас переживает утраты: супруг, друзья, члены семьи уходят в мир иной, мы теряем физические способности организма и свой социальный статус. У многих пожилых людей сокращаются доходы, покупательная способность падает; многие теряют также интерес к тому, чем они занимались прежде. После выхода на пенсию внезапно исчезает гордость за свою работу, авторитет, власть и престиж. С прекращением ответственности за работу перестают действовать и конкретные стимулы, вознаграждающие вас за вашу деятельность. Никого больше не интересует, чем вы занимаетесь. Все эти утраты могут привести к депрессии – главной причине возникновения проблем с памятью у людей определенного возраста. Депрессия возникает в результате целого ряда изменений в биологическом равновесии и образе жизни индивида. Как показали биохимические исследования, при старении уменьшается содержание биогенных аминов в мозгу, и этим можно объяснить, почему в старости люди больше подвержены депрессии (избыток биогенных аминов, наоборот, вызывает эйфорию). К тому же большую роль при впадении в депрессивное состояние играют следующие друг за другом утраты. Мы представляемся сами себе одинокими, людьми без будущего. Настоящее слишком пусто и слишком болезненно, чтобы на нем задерживать внимание, и мы начинаем жить прошлым. Отворачиваясь от настоящего, мы перестаем интересоваться миром, включая и самих себя. Эта потеря интереса может приводить к небрежности, плохому питанию, глубокой депрессии и всегда влечет за собой ухудшение памяти.

Печаль, скорбь и траур

Если вы недавно потеряли близкого человека, нужно отдаться своему горю и соблюдать траур. В этой ситуации неизбежны проблемы с вниманием. Нужно проявлять терпение к самому себе, понимая, что возникшие нарушения памяти временны. Не стесняйтесь в выражении своей душевной печали. Попытка держать в себе свою скорбь лишь отдаляет во времени ее постепенное исчезновение. Поверьте свое горе сочувствующему вам другу или обратитесь к психологу или психотерапевту. Признано, что, делясь своим горем, человек облегчает душу. Сам факт выражения своей душевной боли словами уменьшает нагрузку на подсознание. Не запирайтесь в одиночестве и боли, когда вы сами можете себе помочь. Заставьте себя чем-нибудь заняться. Игра в карты или бильярд, посещение библиотеки, клуба, дома культуры или социального центра вашей мэрии – все это гораздо лучше, чем самоизоляция и оплакивание самого себя. Чтобы изменить ваше настоящее, вам необходимы контакты с людьми и деятельность. Чтобы мозг продолжал правильно работать, нужны стимулы. Чем дольше вы будете бездеятельны, тем дольше продлится угнетенное состояние духа и тем больше будет деградировать ваша память. Тяжелые депрессии излечиваются лекарствами. Если вам этих советов недостаточно, не стесняйтесь обратиться к врачу.

Состояние духа и образ мыслей

Депрессия и негативное направление мыслей идут рука об руку. Мы живем в соответствии с нашей жизненной философией. Как говорит французский философ Жан-Мари Гюйо: «Будущее – это не то, что приходит к нам, а то, к чему мы сами идем». Эта мысль заставляет разбиваться стеклянные шары гадалок и предсказательниц, высвечивая очень простую истину: мы сами определяем свое будущее тем, как живем сегодня в настоящем. Если мы хотим быть довольны жизнью завтра, мы должны уделять больше внимания тому, что думаем и делаем сейчас, и возможным последствиям своих поступков. Подчас мы сами отравляем себе существование, не сознавая того, и ищем, на кого бы или на что свалить вину за свои неудачи. Причиной такого поведения бывают как сознательные, так и подсознательные установки, проистекающие из нашего образования и социального окружения. Они определяют нашу линию поведения, а само это поведение будет залогом наших будущих успехов или поражений.

Секрет успеха, несомненно, кроется в убеждении, что он достижим. Такая позитивная установка создает должную мотивацию для настойчивости и действий ради достижения цели. Не верь золотоискатели в успех, американский Запад вряд ли был бы покорен. Быть пионером в каком-то деле многим людям представляется слишком трудным. Правда, большинство искателей золота так его и не нашли, но многие из них открыли другие богатства и новые территории, где можно было строить новый мир. Их главная надежда тем самым оправдалась – благодаря тому, что у этих пионеров хватило веры, чтобы действовать. Компетентность, таланты, знания и подходящие случаи, конечно, тоже играют свою роль, но они прежде всего зависят от позитивной установки нашего ума. Вы никогда не обучитесь мнемоническим приемам или методам, если сомневаетесь в их пользе. Вообще нужно всегда верить в себя и не ориентироваться на средний, типичный уровень достижений. Например, немногие женщины имеют успех после 35 лет; но если вы не попробуете его добиться, ваши шансы будут равны нулю. Вера в свою способность совершить что-либо снимет с ваших действий тормоз, обрекающий на поражение. Иными словами, веря в успех, вы попадете в ситуацию, когда он возможен. Воображая себя победителем, вы имеете шансы им стать. Прекрасной иллюстрацией служат успехи в спорте. На соревнованиях побеждают команды и атлеты, рисующие себя в уме победителями. В свое время в систему тренировки спортсменов из ГДР, получивших столько золотых медалей на Олимпийских играх, была включена и выработка позитивной психологической установки. Такая установка дает поразительные результаты.

Раз вы читаете эту книгу, вы, вероятно, не вполне довольны своей памятью. Вы должны сейчас осознать, что если не поверите в возможность ее улучшения, то не предпримете и усилий, действительно необходимых для этого. Без сомнения, каждый может развить свою память, вняв нескольким советам и выработав правильную установку. Но нужно быть реалистом: мы вправе ожидать улучшения памяти, даже весьма заметного, но не ее совершенства. Толковый словарь «Малый Ларусс» определяет общую установку личности (etat d"esprit) как устойчивый образ мыслей, отражающий наши убеждения, веру, надежды и предрассудки. Эта установка настолько срослась с нашей жизнью, что мы уже не ставим ее под сомнение: в каком-то смысле это и есть наша личность, и именно поэтому ее трудно идентифицировать и изменить. Установки нашего сознания в совокупности формируют наш облик, каким мы его признаем сами, считая эти установки – и лучшие, и худшие – частью нашей персоны. Они составляют наш «способ существования». Но есть у нас и бессознательные установки, которые действуют где-то во тьме, без нашего ведома. Под их влиянием мы делаем разные вещи, которые часто и нам самим непонятны, даже если кто-то привлечет к ним наше внимание. По объяснению психиатров, мы подавляем в себе эти установки, так как в глубине души нам бывает за них стыдно. Например, вы раз и навсегда можете решить, что у вас плохая память… в качестве извинения тому, что вы не запомнили уйму вещей из-за нежелания приложить усилия или от страха перед неудачей. Протест против любой системы (например, политической или сложившейся в семье) усиливает подсознательные установки. Предрассудки – это тоже род подсознательных установок. Вы, несомненно, встречали людей, проявляющих по существу расистские наклонности, в то время как они сами искренне убеждены в душе и на словах, что отнюдь не являются расистами. Они не могут в этом сами себе признаться.

Есть также ряд установок, мешающих работе нашей памяти, и эти негативные установки мы должны выявить, подвергнуть анализу и заменить позитивными. Такие установки проявляются в наших мыслях, словах и поступках. Трудно подсчитать, сколько раз мы сами противодействуем своим стараниям вспомнить что-либо. Легко упасть духом при изучении чего-то нового, если вы сами себя считаете слишком старым. Сколько раз мы слышим, что невозможно освоить иностранный язык после 30 лет, заняться новым видом спорта в пенсионном возрасте и т п. Факты доказывают обратное, но если вы думаете, что ваш возраст уже не позволяет чему-то учиться, вы и пробовать не станете и действительно никогда этому не обучитесь, хотя на самом деле нужные способности у вас есть. (Этим объясняются иные удачи «колдовства» или эффекты плацебо в медицине: если вы верите, что лечение даст определенный результат, ваша вера может заставить этот результат проявиться.)

Очень важно знать, не делаете ли вы что-нибудь бессознательно против своего желания улучшить память. Тогда вы могли бы исправить негативную установку и сменить ее на позитивную, которая поможет вам добиться желаемых успехов. Депрессивную установку можно иметь, вовсе не страдая истинной депрессией в медицинском смысле этого слова. Такого рода установки могут воздействовать на память и мышление двояко. Во-первых, они могут вызывать замедление хода мыслей и ощущение их спутанности из-за недостатка внимания. Когда мы подавлены или обеспокоены, наш ум полностью подвластен чувству грусти или волнующим нас проблемам. Это своего рода навязчивая идея, отрезающая нас от внешнего мира, который уже нами не воспринимается: мы перестаем слушать, смотреть и отгораживаемся от всех впечатлений, не связанных с нашими заботами. Мы становимся эгоцентричными и обо многом забываем. Во-вторых, депрессивная установка, как и другие негативные установки, может притормозить и даже вовсе подавить все попытки вспомнить что-то, усиливая мотивы, тормозящие действие. Мысли вроде «у меня мозги как сито», «это мне уже не по возрасту» или «я выставлю себя на смех» мешают делать усилия, необходимые для улучшения памяти. Они также подрывают всякое уважение к самому себе. К сожалению, эта негативная эмоциональная тенденция свойственна многим людям, на которых сильнее сказалось старение. В своей книге «Богини женской души» Джин Шинода Болен пишет, что женщины с независимым характером легче переносят вдовство, чем другие. Но она подчеркивает, что любая женщина может в разные периоды жизни развить в себе недостающие ей качества. Когда мало людей от вас зависит, чувство независимости, по-видимому, играет положительную роль. Сорокалетний возраст – весьма благоприятный период для выработки этого свойства, столь полезного в старости.

Упражнения в этой главе помогут вам выявить негативные установки, которых нужно избегать, заменяя их позитивными. Важнейшие из негативных установок – это отчаяние («больше ничего нельзя сделать»), чувство беспомощности («я тут ничем не могу себе помочь» или «я не знаю, что делать») и недооценка своих возможностей («я уже ни на что не гожусь»). Приведем несколько внутренних монологов, которые могли бы быть и вашими. Не узнаете ли вы в них себя?

1. «Понятно, что я больше ни о чем не помню: я стар». Корень этой установки в отсутствии надежды. К сожалению, это не только чья-то индивидуальная особенность, а предрассудок, разделяемый многими в нашем современном обществе. Между тем, как показали научные исследования, ослабление интеллекта и памяти, сопутствующее старению, вовсе не фатальная неизбежность. Именно депрессивная установка в иных случаях превращает предрассудок в реальность. Вместо этого говорите себе: «Возможно, моя память несколько ослабла, но я могу работать и использовать наилучшим образом то, что у меня остается».

2. «Теперь я по-настоящему уже не нуждаюсь в памяти», и еще вариант: «В любом случае в доме престарелых от моей памяти не потребуется никаких усилий». Эта установка на обесценивание самого себя тоже отражает одновременно и личную ориентацию человека, и распространенное в обществе представление. Выход на пенсию с утратой интеллектуальных и социальных стимулов, связанных с работой, внезапная изоляция и перемена в социальном статусе приводят пожилых людей к мысли о самообесценивании. На самом деле в дома престарелых попадает лишь менее 15% лиц старше 65 лет. Но вы вместо капитуляции скажите себе: «Правда, что я уже в возрасте, но мне удается сохранить живость ума, и этим я обязан собственным усилиям».

3. «Я не в состоянии улучшить свою память – все кончено, больше от нее ничего не остается». В основе этой негативной психологической установки лежит отчаяние или по крайней мере отсутствие надежды. На самом деле ухудшение памяти, сопутствующее старению, может превратиться в свою противоположность. Как показывает большинство психологических исследований, сейчас уже нет нужды в новых доказательствах того, что память можно улучшить; речь идет лишь о том, как оценивать степень ее улучшения при использовании разных стратегий. Скажите лучше: «Моя память, может быть, и не совсем такая, какую я хотел бы иметь, но, прибегая к небольшой посторонней помощи и надлежащим методам, я смогу улучшить ее»!

4. «Моя память ужасна! Я даже не в состоянии вспомнить цену всех только что купленных мною продуктов или подробности прочитанной газетной статьи». Это психологическая установка, суть которой – чрезмерное стремление к совершенству; как бывает и при депрессии, человеку кажется, что все не вполне совершенное вообще ничего не стоит. Я предлагаю следовать более реалистичной установке: «Я не в состоянии вспомнить так много деталей, как прежде, но я помню то, что мне важно».

5. «Когда я прочитаю эту книгу, я смогу запоминать любой текст от начала до конца». Как и чрезмерное стремление к совершенству, чрезмерные амбиции и идеализм – это, по существу, особые формы отчаяния, ибо они проистекают от нереальных притязаний. Обратная сторона медали такова: «Если метод не действует магически, это неудача, это поражение для меня, и я неудачник». Лучше говорите себе: «Я стремлюсь запоминать только то, что мне интересно».

6. «Я должен был добиться большего успеха»; «Это отнимает слишком много времени»; «Я не осознавал, что нужно было делать упражнения». Прибегая к таким уловкам, вы рискуете прервать обучение до того, как оно даст эффект. Только феи в сказках исполняют желания мгновенно. На самом деле для успеха необходимо время. Терпение не зря считают добродетелью. Интеллектуальное совершенствование требует упражнения и доброй воли, но приложение усилий может быть приятным и даже забавным. Рассматривайте эти упражнения как игру, и вы получите удовольствие. Реалистичной будет установка: «Память – это талант, который я могу развивать на практике».

В заключение важно хорошо понять, что все предложенные выше изменения в установках будут влиять на память. Вооружившись этой истиной, вы сможете воплощать в жизнь свои чаяния. Осознать ситуацию и кое-что изменить в ней – вот первые шаги на пути к улучшению вашей памяти. Прежде всего должна улучшиться сама ситуация. Вы станете более чутки к внешнему миру и научитесь управлять своим вниманием. Вы сможете сосредоточиваться и обучаться тому, как прочнее запоминать и легче вспоминать все, что вам нужно. Обучение приемам запоминания компенсирует вам неизбежные возрастные изменения.

Краткий конспект

При старении наш организм претерпевает ряд изменений, затрагивающих память.

А. Физиологические изменения при нормальном старении

1. Замедление реакций при большей и более быстрой утомляемости.

2. Ухудшение способности к восприятию.

3. Сужение поля внимания.

4. Повышенная чувствительность к посторонним помехам.

5. Некоторое уменьшение возможностей памяти.

6. Ослабление тенденции к «автоматической» организации запоминаемого.

7. Становится труднее делать несколько дел одновременно.

Возможны и другие изменения, вызванные болезнями или лекарствами. Если у вас есть сомнения на этот счет, стоит проконсультироваться у врача.

Б. Эмоциональные и психосоциальные изменения при нормальном старении

1. Изменение окружающей обстановки в связи с возрастом.

2. Выход на пенсию.

3. Одиночество.

4. Утраты.

5. Депрессия.

6. Общий настрой личности.

С этими факторами и связаны направления, в которых нужно действовать, чтобы улучшать память в период старения. Ослабление внимания в сочетании с меньшей способностью к организации запоминаемого ухудшает память, но обе эти функции можно стимулировать, увеличивая тем самым шансы на извлечение информации.

УПРАЖНЕНИЯ

I. НЕГАТИВНЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ, СВЯЗАННЫЕ С УХУДШЕНИЕМ ПАМЯТИ

Измените приведенные ниже фразы так, чтобы они выражали позитивные психологические установки.

1. «Анализировать вещи и искать к ним ассоциации слишком трудно, я предпочитаю оставаться с моими дырами в памяти».

2. «Это сильнее меня, и я не могу расслабиться. Мои мысли меня неотвязно преследуют, и мне трудно сосредоточить внимание. Я слишком обеспокоен и озабочен».

3. «Я не могу решиться сделать паузу и убедиться, что я завершил начатое дело, прежде чем заняться чем-то другим. Мой случай безнадежен».

4. «Я не понял сказанного, но я не осмеливаюсь попросить повторить еще раз».

6. «Раньше я любил ходить в кино. Теперь я туда больше не хожу, так как часто начинаю дремать и теряю нить сюжета».

II. САМОАНАЛИЗ

Во-первых, попробуйте идентифицировать изменения, происшедшие недавно в вашей жизни. Речь может идти как о малозначительных, так и о важных событиях. Скажем, не обнаружили ли вы новый интересный журнал? Не завели ли новое знакомство? Не изменили ли в чем-то свои привычки? Опишите происшедшие изменения и попробуйте выразить словами свое мнение о них. Идите в этом направлении дальше и проанализируйте, не привели ли сами по себе эти изменения к каким-то другим изменениям. Спросите себя, как все это вас затронуло.

Вы научитесь выявлять и различать изменения в своем образе жизни, которые иногда приводят к новым желательным или нежелательным привычкам. Например, вы заметили появившиеся на бедрах признаки целлюлита . Вместо того чтобы махнуть рукой – это, мол, связано с возрастом, попробуйте выяснить, не изменилось ли что-нибудь в вашем питании. И вы обнаружите примечательный факт: месяц тому назад вы открыли для себя восхитительный на вкус ржаной хлеб. Вы должны признаться, что никогда прежде не ели столько бутербродов с маслом. Кроме того, из-за плохой зимней погоды вы уменьшили свою физическую нагрузку, предпочитая ездить на автобусе, а не ходить пешком. Этот самоанализ поможет вам понять причину происшедших изменений и напомнить о необходимости следить за своим питанием и делать физические упражнения.

Во-вторых, попробуйте уточнить, изменилось ли что-нибудь в работе вашей памяти. Например, не так давно вы были озабочены своим здоровьем либо профессиональными или семейными делами, и ваше внимание ко всему остальному значительно притупилось. Поищите дыры в своей памяти (например, вы забыли купить хлеба, встретиться по пути с другом или кому-то позвонить). Задайтесь вопросом, чем бы вы могли помочь своей памяти в этот период забот. (Можно, скажем, расклеить записки в «стратегически важных» местах, где вы часто бываете, чтобы, например, не забыть постирать белье или сходить к зубному врачу.)

ГЛАВА 4 РАССЛАБЛЕНИЕ

Если мы не находим покоя внутри себя, бесполезно искать его где-нибудь еще.

(Ларошфуко)

Плохая работа памяти часто бывает результатом недостатка внимания. Без какого-то минимума внимания ничто не может быть записано в нашем мозгу, и поэтому вспоминать просто нечего. Недостаток внимания может зависеть от разных причин, но особенно часто он бывает вызван озабоченностью. Когда нас что-то беспокоит, мы поглощены своей заботой и все наши мысли сходятся клином на страхе, что мы о чем-то забудем. В результате вместо того, чтобы сосредоточиться на нужном предмете, мы теряем время и энергию на беспокойство.

Страх перед забыванием – одна из главных причин сбоев в работе памяти. Наш ум оказывается во власти этого неотвязного чувства, особенно если и раньше случались неудачи; он драматизирует последствия «дыр» в памяти, подавляет даже попытки что-то вспомнить, и как следствие – мрачные опасения подтверждаются новыми неудачами. Чтобы легче было преодолеть беспокойство, нужно стремиться свести неудачи до минимума. Как замечает Б. Ф. Скиннер: «Избегая в такого рода ситуациях нежелательных последствий, мы тем самым получаем дополнительную помощь. Можно найти элегантные объяснения своей забывчивости. Достаточно лишь сослаться на возраст». Рассматривайте неизбежные подчас ошибки в работе вашей памяти как нормальное явление. Спокойно миритесь с их неизбежностью, и они будут случаться реже.

Быть внимательным – это значит хорошо воспринимать то, что происходит как в нас самих, так и вокруг нас. Когда мы ощущаем внутреннее смятение, то это, естественно, отвлекает наше внимание. У памяти есть парадоксальная особенность: чем больше мы силимся что-то вспомнить, тем больше оно ускользает от нас. Очевидная причина этого – вмешательство в работу внимания. Если вдруг вас спросят название какого-то цветка в вашем саду, вам будет неловко не вспомнить его тотчас же. И если оно не всплыло в памяти сразу, в мозгу возникнет напряжение и беспокойство, и это тягостное состояние помешает вам дать верный ответ. Очень важно избавиться от этого беспокойства – с его исчезновением память будет разблокирована и вы сможете вспомнить то, что вам нужно.

Надо научиться спокойно реагировать и на факты явной забывчивости. Если вы по своему желанию не смогли о чем-то вспомнить, не корите себя. Не бичуйте себя морально и не преувеличивайте важности случившегося. Это маленькое событие вовсе не доказывает, что вы теряете память и находитесь уже на грани патологии. Свяжите происшедший инцидент с его контекстом и признайте, что такое с вами бывало и раньше (как это случается с каждым), но тогда вы были просто слишком заняты, чтобы придавать тому значение. Скажите себе: «Вполне естественно иметь иногда пробелы в памяти. Это со мной еще не раз случится впредь!». Чем быстрее спадет степень вашей обеспокоенности, тем скорее всплывет воспоминание. Когда вы себе доверяете, вы более спокойны, более расслаблены. Вы также можете помочь своей памяти, уведя мысль в сторону от предмета беспокойства: само обдумывание способов выполнения стоящей перед вами задачи займет ваш ум практическими соображениями и тем самым снимет умственное напряжение. Например, вместо того чтобы корить себя, что вы забыли, как заменить шину, тщательно осмотрите разные детали по отдельности и подумайте, как их соединить вместе. Вскоре ваш ум освободится от беспокойства и вы сами вспомните, как все это делается.

Вот что говорит по поводу расслабления профессор Эткен, чья феноменальная память много лет была предметом изучения: «Я открыл, что чем больше силюсь что-то вспомнить, тем больше нуждаюсь в расслаблении, а вовсе не в концентрации внимания, как это обычно думают. Вначале, конечно, необходимо сосредоточить внимание, но как только это станет возможным, нужно расслабиться. Так поступают очень немногие. К сожалению, этому не учат в школе, где знания приобретаются лишь путем повторения». В этой главе вы познакомитесь с тем, как расслабиться, чтобы ваше внимание возросло. Часто путают концентрацию внимания с напряжением: если вы хотите на чем-то сконцентрироваться, вы должны расслабиться и стать восприимчивым к наблюдению. Описанные ниже методы помогут вам научиться расслабляться. Вы обнаружите, как легко предаваться воспоминаниям, освободившись от внутренних помех.

Вы должны освоить классические приемы «последовательного мышечного расслабления». Нам редко выпадает случай научиться расслаблению, хотя делать это легко и полезно. Рекомендуемая техника абсолютно надежна, не вызывает стрессов и не требует больших усилий, как, скажем, некоторые виды йоги. Вы должны лишь напрягать и расслаблять мышцы кистей, предплечий, ног и лица. Спину и туловище мы оставим в покое. Далее приведена общая схема соответствующих упражнений. Когда вы освоите технику расслабления, мы перейдем к методам устранения беспокойства.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОЕ МЫШЕЧНОЕ РАССЛАБЛЕНИЕ

Делайте это упражнение дома или где-либо в закрытой комнате: когда вы желаете расслабиться, надо найти себе укромный уголок, где бы можно было уединиться, чтобы вас не прерывали и не беспокоили. Цель этого упражнения – убедиться в том, что путем последовательного снятия тонуса отдельных групп мышц можно добиться полного расслабления. Когда мышечное напряжение исчезнет, вы ощутите себя свободным от всякой внутренней напряженности. Ослабить мышечный тонус – это самый простой способ расслабиться, и именно поэтому после спортивной тренировки чувствуют себя расслабленными.

1. Сядьте на удобный стул, не скрещивая ног, ступни на полу. Расстегните слишком тугую одежду и не напрягайте ног.

2. Вытяните кончики ног с пальцами вперед, напрягая мышцы стоп и икр. Сохраняйте такое положение 10 секунд, затем снимите напряжение с мышц. Когда я говорю о снятии напряжения, я подразумеваю мгновенное расслабление. Только внезапное пассивное движение освободившейся ноги (или иной части тела) позволяет почувствовать снятие напряжения. Во время напряжения мышц важно не ослаблять усилия; потом, сбросив напряжение, вы должны ощутить прилив крови к мышцам и тепло. Наслаждайтесь этим ощущением и дышите нормально примерно в течение 10 секунд до сокращения новой группы мышц.

3. Опираясь пятками на пол, отгибайте пальцы ног вверх. Снова напрягите мышцы ступней и голеней. Выдержите так 10 секунд, а затем на 10 секунд расслабьтесь. При выполнении этих действий вы должны чувствовать, как ваши мышцы сначала напрягаются, а затем согреваются. Испытайте приятное чувство расслабления после снятия напряжения.

4. отгибая пальцы ног к себе (как вы это уже делали с пятками на полу). Теперь будет включена новая группа мышц – мышцы бедер. Оставайтесь в таком положении 10 секунд, а затем расслабьтесь, позволяя ногам внезапно упасть. Ваши ступни, голени и бедра должны согреться, и вы будете испытывать приятное чувство.

5. Поднимите ноги параллельно полу, отгибая пальцы на себя (как в предыдущем случае). Напрягайте ноги в течение 10 секунд, затем расслабьте. На этой стадии мы заставляем работать мышцы нижней части корпуса. Далее следуют упражнения и для его верхней части.

6. Поднимите руки горизонтально параллельно полу. Сожмите кулаки и с усилием напрягайте всю руку. Делайте это в течение 10 секунд, затем расслабьте руки. Повторите это упражнение с раскрытыми ладонями и растопыренными пальцами; после 10 секунд расслабьте руки.

7. Вытяните губы вперед в виде буквы О и раскройте пошире глаза, как в пантомиме карикатурно изображают удивление. Не хмурьте бровей. Выдержите 10 секунд, затем расслабьтесь. Мышцы лица и шеи будут вам за это признательны. Попробуйте проделать это маленькое упражнение, когда вы за рулем и ждете у красного света.

8. Улыбнитесь как можно шире и оставайтесь так 10 секунд, затем расслабьтесь. Видите – вы подошли к концу этого упражнения с улыбкой.

МЫШЕЧНОЕ РАССЛАБЛЕНИЕ С ВИЗУАЛИЗАЦИЕЙ (С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ МЫСЛЕННЫХ КАРТИН)

Это упражнение заимствовано у йогов – как только мускулатура расслабится, они прибегали к нему для одновременного полного расслабления тела и души. Поэтому полезно будет овладеть и этим приемом. Кроме того, он поможет вам проверить, какой степени расслабления вы достигли.

1. Лягте на спину на ковер или кровать, чтобы вам было удобно, или сядьте в кресло или на диван.

2. Закройте глаза и вообразите себе картину, наводящую вас на покой и умиротворенность: берег моря или реки, спокойные волны набегают друг на друга, вы слышите их тихий плеск; или же представьте себе, что вы плывете на надувном матрасе по спокойному бассейну или дремлете в лодке, тихо покачивающейся на волнах спокойного озера, или загораете на песчаном пляже., Выберите какую-нибудь из этих картин и нарисуйте ее четко и ясно в своем воображении.)

3. Теперь, начиная от пальцев ног и следуя по направлению к голове, приказывайте вашим мышцам расслабляться. Это упражнение поможет вам снять остаток напряжения в мышцах. Расслабляйте все части вашего тела в указанном порядке, монотонно и ритмично произнося в уме такие слова:

Расслабляю ступни… Расслабляю пальцы ног… Расслабляю голени… Расслабляю колени… Расслабляю бедра… Расслабляю живот… Расслабляю грудь… Расслабляю руки… Расслабляю кисти рук… Расслабляю пальцы… Расслабляю шею… Расслабляю лицо… Расслабляю челюсти… Расслабляю рот… Расслабляю язык… Расслабляю глаза… Расслабляю веки… Расслабляю брови… Расслабляю щеки. Расслабляюсь полностью…

Дайте растаять напряжению. Прислушайтесь к своему дыханию: оно должно быть неглубоким и регулярный. В этот момент вы находитесь в гармонии с самим собой. Состояние блаженства, которое вы переживаете, восхитительно, и вы должны смаковать этот момент полного расслабления.

Заметьте, что вы можете делать это упражнение где угодно и когда угодно, как только почувствуете внутреннюю напряженность. Разве не утешает вас сама мысль о том, что с помощью визуализации и самовнушения можно снять и физический дискомфорт? Одни люди «носят» свое напряжение на плечах, другие на лице – они хмурят брови и щурят глаза, даже не замечая этого. Предложенный метод помогает обнаружить стресс и от него избавиться.

ГЛУБОКОЕ ДЫХАНИЕ И ВИЗУАЛИЗАЦИЯ: ВОЛНЫ

Вы можете еще больше расслабиться, сконцентрировавшись на своем дыхании. Дышите глубоко, сосредоточив мысль на вдыхаемом и выдыхаемом воздухе. Придерживайтесь медленного и равномерного ритма.

1. Сядьте поудобнее, не напрягая мышц. Не скрещивайте рук, ног или кистей рук. Отдыхайте, дайте вашему телу расслабиться.

2. Глубоко вдохните, втягивая воздух постепенно, через нос, пока легкие не наполнятся.

3. Выдохните плавно, тоже через нос, пока полностью не освободите легкие. Попробуйте делать это ритмично. Не сжимайтесь и не выдыхайте все разом.

4. Начните новый цикл, прислушиваясь к своему дыханию, к тому, как ваши легкие раздуваются и затем плавно выпускают воздух. Непохоже ли это на движение волн, мягко набегающих на берег (выдох) и снова откатывающихся назад (вдох) по прибрежному песку или гальке? Зримо воображайте в уме волны, их плеск, запах и вкус морской воды, легкое дуновение утреннего бриза и получайте наслаждение от этих мгновений. Именно на этой умиротворяющей картине вы должны фиксировать внимание во время упражнения. Вы почувствуете себя так хорошо, что, возможно, вам будет трудно прервать это состояние.

Примечание.

Есть много других упражнений для расслабления тела, но то, которое мы описали, позволяет легко добиться внутреннего умиротворяющего ритма благодаря его постепенному установлению. Именно поэтому такие дыхательные упражнения должны выполниться с закрытым ртом. Как говаривал один йог, «рот создан, чтобы целоваться и есть». Это замечание может показаться несколько догматичным, но вспомним, что йоги не бегают и не занимаются аэробикой. Очевидно, что при движении вы прилагаете большие физические усилия, поэтому приходится дышать через рот. Но при отдыхе или расслаблении такой необходимости нет. Если вы простужены и у вас заложен нос, отложите это упражнение на потом.

Делайте описанное упражнение как можно чаще, особенно если вы устали, агрессивно настроены, чувствуете внутреннее напряжение или беспокойство, и, конечно же, тогда, когда не можете чего-то вспомнить. Настройте себя на приятный ритм волн. Совсем не надо сильно раздувать легкие или выдыхать весь воздух без остатка. Делайте это мягко! Такой метод признан наиболее эффективным для быстрого снятия внутреннего напряжения и способствует концентрации внимания.

ГЛУБОКОЕ ДЫХАНИЕ И ВИЗУАЛИЗАЦИЯ: ВОЗДУШНЫЙ ШАР

Это упражнение – вариант предыдущего, где вы представляли себе волны. Со сменой воображаемой картины вы переходите как бы в другой регистр – от мягкого ритма к ощущению легкого парения в воздушном пространстве, когда вы несколько дольше задерживаете вдыхаемый воздух.

1. Сядьте поудобнее и расслабьте мышцы.

2. Закройте глаза для большей сосредоточенности.

3. Вдохните медленно через нос очень глубоко, считая до 4.

4. Задержите дыхание, опять считая до 4, не напрягая брюшных мышц. Не перекрывайте отверстие гортани – это может вызвать у вас напряженность. Поскольку задержке дыхания часто сопутствует напряжение, мысленно говорите себе: «Я планирую мягко, в свободном полете». Эти слова помогут вам ощутить в себе легкость, оторванность от земного, как будто вы в невесомости. Если вам все-таки приходится напрягаться, чтобы задержать дыхание, опустите этот пункт и перейдите к следующему.

5. Выдохните медленно через нос, считая до 8.

6. Вдохните спокойно еще раз, начиная новый цикл расслабления путем глубокого дыхания.

Примечание.

Это упражнение позволяет зримо воображать свои легкие в виде надувного шара, плывущего спокойно в воздушном пространстве. Затем постепенно выпускается газ. Воображайте красивый воздушный шарик того цвета, который вам нравился в детстве.

Перед тем как начать новый цикл, подождите, пока ваше дыхание придет в норму. Главное, не спешите. Последовательно вдыхая, затем спокойно плывя в пространстве и медленно выдыхая, придерживайтесь неторопливого и гармоничного ритма.

Попробуйте делать это упражнение пять раз подряд за один сеанс три раза в день. Делайте его перед всякой работой, требующей внимания. Расслабление через глубокое дыхание можно проводить где угодно и когда угодно. Всякий раз, когда вы замечаете в себе напряженность, дышите глубоко и ритмично, и вы почувствуете успокоение. Не торопитесь, не напрягайтесь, не устраивайте себе гипервентиляцию, т е. быструю усиленную смену воздуха в легких, приводящую к приостановке дыхания. Если у вас уже есть наклонность к гипервентиляции, опустите это упражнение и сосредоточьтесь на «волнах».

Рассматривайте эти упражнения как элемент «душевной гигиены». Совершайте последовательное мышечное расслабление регулярно каждый день, утром и вечером, а также всякий раз, когда почувствуете напряжение или нервозность. Возьмите себе в привычку делать упражнения с глубоким дыханием перед любым занятием, требующим устойчивого внимания. Это поможет вам» расслабиться и снять избыток напряжения, который мешает хорошо сосредоточиться на деле. Лучший контроль над вниманием позволит прочнее записывать нужную информацию в памяти. Таким образом, расслабление – это ключ к управлению собой.

УМЕНЬШЕНИЕ БЕСПОКОЙСТВА ПУТЕМ ПРЕДВОСХИЩЕНИЯ СОБЫТИЙ

Так как беспокойство ослабляет внимание и мешает работе памяти, очень важно не допускать подобной внутренней помехи. Актер, забывающий текст, оратор, забывающий нить рассуждений, студент, забывающий предмет экзамена, – все они могут быть жертвами беспокойства. Каждый из них знает свой предмет, но механизмы памяти блокируются тревожными мыслями. Какая-то внешняя или внутренняя причина вызывает чувство паники: «А что если я не смогу продолжать? А если я забуду ход доказательства? Если потеряю нить рассказа и выставлю себя на смех? Если мне не удастся их уговорить? Если они не подпишут со мной контракт?

Выражение лица этого человека кажется мне столь скептичным, что – я уверен – мне не удалось его убедить». Все подобные вопросы нужно и можно предвидеть, и вы должны ответить на них заранее, а не тогда, когда уже сидите как на углях, не имея времени на раздумье.

Вообразите худшее

Ожидание возможных неудач порождает тревогу, однако вы можете использовать ее во благо, чтобы лучше подготовиться к делу. Как гласит французская пословица, «искушенный стоит двоих». Представьте себя в ситуации, которой вы опасаетесь. Вообразите возможные помехи и, предвосхищая свои опасения, освойтесь с ними заранее, даже усильте их, но остановитесь перед тем, как вам действительно станет невмоготу. Затем сосредоточьтесь на своих страхах. Попробуйте их проанализировать, уточнить и пережить. Вообразите себе свои физические реакции: выступающий пот, прилив краски к лицу, повышение или, наоборот, понижение голоса. Так, чтобы в сравнении с воображаемым подлинное событие показалось куда менее пугающим. Потом найдите истинную, глубинную причину, породившую вашу неуверенность. Хорошо, ли вы на самом деле знаете предмет? Готовы ли вы отвечать на какие угодно вопросы? Проанализируйте причины своих опасений. Еще раз проиграйте события у себя в голове и спросите себя, есть ли в самом деле причины для беспокойства. Если да, то сейчас настал как раз подходящий момент, чтобы лучше подготовиться и тем самым быть потом спокойнее на публике. Если же, несмотря ни на что, вы не найдете истинных причин для беспокойства, эта «репетиция» прибавит вам уверенности в себе.

Примечание.

Воображайте худшее задолго до волнующего вас события, но ни в коем случае не в момент, непосредственно ему предшествующий. В этот момент думайте в позитивном духе. Направьте свои мысли на конкретное выполнение задачи.

Мыслите позитивно

Далее предвосхищайте события, представляя себе всю ситуацию. Зримо нарисуйте в уме сцену, лица, контекст и то, как вы будете одеты. Скажите себе: «Я готов к ответу на любые вопросы и к какой угодно реакции публики или собеседников, ибо я заранее к этому подготовился. Вообразите себя спокойным и полностью владеющим собой, с легкостью отвечающим на все вопросы или уверенно защищающим свою точку зрения. Если вы будете видеть себя таким, каким вы хотите быть, это поможет вам, когда придет время действовать. Переход мыслей в позитивное русло умножит ваши способности и приведет к успеху. Победители на соревнованиях и в жизни постоянно прибегают к этому приему.

Направляйте мысль на конкретную задачу

В главе 5 вы познакомитесь со специальными методами, облегчающими вспоминание, и тогда слова «ориентируйте свою мысль на предстоящую задачу» покажутся вам более конкретными. Естественно, вместо того чтобы размышлять о своих опасениях, вы действительно станете думать о существе данного дела. Вы будете задавать себе вопросы, анализировать задачу и уточнять ее постановку. Сначала вы спросите себя: «Как я могу этого достичь?» Занявшись этим вопросом, вы забудете свои опасения.

Уменьшайте беспокойство с помощью музыки

Слушание медленной музыки, например некоторых произведений в стиле барокко, успокаивает душу и тем самым облегчает запись информации в памяти. Метод обучения по-Лозанову основан на чтении изучаемого текста под музыку в темпе около 60 четвертных долей в минуту (largo). Вы должны лишь ритмично чередовать произнесение слов с молчанием на фоне музыки. Например, пусть вы хотите заучить какое-нибудь английское слово. На протяжении первого четырехдольного такта слушайте музыку, а во время следующего произносите вслух «вокзал – railroad station»:

1 2 3 4 1 2 3 4

(слушайте музыку) (вокзал – railroad station)

В этом методе сделана попытка гармонично сочетать участие сознания и подсознательные процессы, что, по предположению, должно облегчить запоминание. Эффективность метода остается спорной, хотя похоже, что он дал хорошие результаты в начальных школах Болгарии. Он применим в особенности при изучении иностранных языков. Можно легко убедиться в его полезности при заучивании наизусть списка слов, нужных для сдачи экзамена; однако аналитические методы дают более глубокие знания, а полное погружение в языковую среду без перевода позволяет легче овладеть активной речью. Возможно, в идеале нужно комбинировать разные методы, а не использовать лишь один из них (см. гл. 13)

Послушайте медленную мелодию какой-нибудь пьесы в стиле барокко и повторяйте при этом фразу, которую вы хотите выучить. Чувствуйте себя спокойным, восприимчивым и в состоянии гармонии с музыкой. Вы можете выбрать для запоминания стихи, крылатую фразу, рекламное сообщение, лозунг, слова друга, пословицу и т п. Вот несколько интересных фраз:

Мужчина живет забывчивостью, а женщина – воспоминаниями.

(Т. С. Элиот)

Мы забываем по необходимости, а не по своему желанию.

(Мэтью Арнольд)

Память неверна, как женщина.

Испанская пословица

Возраст женщины – это возраст ее чувств, в то время как мужчина в возрасте – это мужчина, у которого чувств уже нет.

(Мэй Уэст)

Жизнь – это лишь наши воспоминания, за исключением текущего момента, а он пролетает так быстро, что мы его едва улавливаем мимоходом.

(Теннесси Уильямc)

В моем словаре нет слова «невозможно».

(Наполеон)

Я открыл, что все человеческие несчастья проистекают от одной причины – оттого, что люди не умеют оставаться одни и без дела в комнате.

(Блез Паскаль)

Мы почти не думаем о настоящем, а если и думаем, то лишь готовясь к будущему.

(Блез Паскаль)

Краткий конспект

1. Расслабление уменьшает внутреннее беспокойство – одну из главных причин плохой работы памяти.

2. Расслабление улучшает внимание. Оно дает возможность оценить ситуацию и сосредоточиться.

3. Последовательное мышечное расслабление совместно с визуализацией успокаивают тело и душу.

4. Глубокое ритмичное дыхание снимает избыток напряженности и способствует лучшей концентрации внимания.

5. Упражнения, уменьшающие беспокойство, тем самым облегчают концентрацию внимания.

6. Расслабление помогает подавить беспокойство и создает таким образом благоприятные условия для работы памяти.

7. Хорошее знание функций памяти, их сознательный учет и позитивная психологическая установка тоже позволяют лучше преодолевать беспокойство и делают возможной концентрацию внимания.

8. Размышления относительно способов выполнения задачи освобождают мозг от беспокойства, вытесняя негативные установки, вместо того чтобы без конца представлять себе возможные неудачи, нужно обдумывать конкретные пути достижения цели.

Извлечение информации

Сохранение информации

Сохранение информации- это, пожалуй, один из самых важных моментов в жизни любого человека. Перед психологами всегда стояла задача изучения процессов запечатления и сохранения следов памяти с последующим их узнаванием и воспроизведением.

Как долго могут храниться эти следы, каковы механизмы сохранения этих следов на короткие и длительные сроки- все эти вопросы были и остаются актуальными до сих пор.

Когнитивная психология с помощью компьютерной метафоры вносит свою лепту в освещение этих вопросов. Для компьютера память- это тоже смысл его существования.

Представить себе трудно, что будет с человеком, которому не удается сохранить поступающую к нему информацию, а может и не столь трудно, если обратить внимание на людей, страдающих склерозом.

Человеку плохо, если не удается запомнить какую-то информацию или извлечь ее, говорят, что это не память, а решето, но во сто крат хуже, если не запоминается вообще ничего и не извлекается тоже ничего. Получается сплошная дырка. А кому нужен компьютер- "склеротик"? На свалку его! А кому нужна такая овощная база, в которой пустые хранилища? Значит, ее нужно переоборудовать под какой-нибудь склад или рынок.

Нам уже известно, что информация, поступающая в память, оставляет след, и мы знаем, что существуют такие хранилища памяти, как сенсорное, промежуточное и постоянное.

Распределение и кодирование информации

Я представляю себе это так: промежуточное хранилище или кратковременное, не долго хранит информацию, которая в данный момент является как бы оперативной или рабочей памятью, управляемой центральным процессором, который распределяет эту информацию на кодирующие устройства, которые в нужный момент должны быть активированы. Эта активация зависит от долговременной репрезентации (представления), т.е., чтобы сохранить в памяти какую-то информацию, мы должны уже обладать какими-то знаниями об окружающем мире. Этому соответствуют способы кодирования материала: а) зрительное, б) акустическое, в) семантическое.

Зрительное и акустическое кодирование достаточно понятно и, в принципе мы уже их касались и определили, что зрительное кодирование опережает акустическое или слуховое.

Семантическое кодирование- это такое кодирование, когда информации придается смысл. Для кодирования в этом случае необходима связь с уже сохраненными понятиями.

Повторение - мать учения

Лучшим способом запоминания во все времена был способ повторения. Как выяснилось повторение- это произнесение. Действительно, вспомните классического "зубрилку", он всегда что-то бубнит, стараясь лучше запомнить. Да, очевидно, и любой из вас может поймать себя на том, что проговаривает мысленно или вслух то, что нужно запомнить. Часто этот процесс может быть неосознанным.

Повторение способствует удержанию информации в промежуточном хранилище, но, к сожалению, а может и к счастью, не может увеличить объем этого хранилища. Происходит как бы подпитка той информации, тающего следа памяти, который находится в хранилище благодаря повторению. Происходит что-то вроде кругооборота, но до каких пор и как все же происходит запоминание, ведь не вертится все это до бесконечности в промежуточном хранилище?

Большинство когнитивных психологов сходится во мнении, что повторение дает возможность:

• Перевести информацию из персептивной в кратковременную память.
• Понизить нагрузку на кратковременную память.
• Перевести информацию в долговременную память.
• Группировать материал для последующего воспроизведения.

Очевидно, для того чтобы происходило кодирование запоминаемого материала, должна быть связь с сохраненными понятиями, и все хранилища памяти взаимосвязаны между собой.

Лучше всего запоминается то, что составляет цель нашего действия, большинство систематических знаний появляется в результате специальной деятельности, цель которой- запоминание и сохранение в памяти запомненного материала. Осмысленное запоминание гораздо продуктивнее механического, требующего многих повторений и времени.

Запоминание

Для лучшего запоминания недостаточно только повторения, информация должна быть специальным образом сгруппирована, соотнесена, что послужит для закрепления связей.

Запоминание- это как бы два последовательных процесса, один из них это обработка информации или ее кодирование и консолидация следа. Для долговременного запоминания информации необходима смысловая обработка, которая невозможна без обращения к семантической памяти.

Вначале эта информация распознается, а затем получает пространственно-временные координаты, для того, чтобы запомнить эту информацию как событие, ставится как бы памятка, для дальнейшего нахождения этой информации.

Для увеличения продуктивности запоминания и сохранения информации в памяти существуют разные способы- это перекодирование и укрупнение информации, образное кодирование, перевод слов и цифр в зрительные образы, заучивание слов-ориентиров, чтобы не заблудиться в потоке поступающей информации (вспомните, как в турпоходе идущие впереди оставляют стрелки-ориентиры для идущих за ними).

Память человека хранит запомненное более или менее длительное время. Динамическое сохранение характерно для оперативной памяти, статическое- для долговременной памяти. В долговременную память информация поступает непрерывно, преобразуясь и реконструируясь. В чем это заключается? Некоторые детали информации заменяются другими, информация меняется и обобщается. Как это можно определить? Об этом можно судить в процессе извлечения информации (узнавания и воспроизведения).

Извлечение информации

Извлечение информации из промежуточного хранилища

Казалось бы, из промежуточного хранилища легче извлечь информацию, т.к. она "свежая", доступная и пока не утеряна. Это хранилище- наше настоящее, можно даже сказать сиюминутное. Несмотря на это информация в нем уже закодирована и систематизирована, поэтому не каждая информация может быть легко извлечена и зависит от скорости доступа к ней. Чем раньше нам понадобится сохраненная информация, тем скорее мы сможем ее извлечь.

Например, мы производим какие-то расчеты и полученный итог нам нужен, чтобы занести его в какие-то документы. Мы быстренько извлекаем его из памяти и записываем. Если он нам дальше не понадобится, то благополучно его забываем, а, если этот результат представляет для нас определенную ценность, то он сохраняется в памяти. Чтобы получить необходимую информацию, надо искать ее, а это оказывается, связано с долговременной памятью, она уже попала в долговременное хранилище.

Та информация, которую надо запомнить надолго, уже прошла кодировку слуховую, визуальную или семантическую, что делает возможным ее извлечение.

В промежуточном хранилище происходит огромная работа, там информация обрабатывается, кодируется, передается на долговременное хранение, но возможно и извлечение ее на любом этапе.

Извлечение информации из постоянного хранилища (долговременной памяти)

Существует разделение долговременной памяти на эпизодическую и семантическую. Эпизодическая память включает в себя личный опыт человека, субъективно осознанный, поэтому он может быть активно воспроизведен. А семантическая память- это знания о мире, общих закономерностях, знание речевых категорий. Именно при наличии следа в семантической памяти появляется чувство "знакомости" при повторной встрече с каким-либо явлением, что облегчает извлечение необходимой информации.

Извлечение информации из долговременной памяти- это, прежде всего, ее узнавание, воспроизведение, вспоминание.

Узнавание

Узнавание происходит в момент восприятия, при этом происходит сравнение с ранее сформированным впечатлением на основе либо личных впечатлений (представление памяти), либо на основе словесных описаний (представление воображения).

Если мы узнали объект, то сразу относим его к определенной категории. Например, на пустынной дороги появился силуэт, мы еще не знаем, кто это мужчина или женщина, но уже можем отнести его к определенной категории- человек. Узнавание может быть различным по степени точности.

Иногда, увидев в фильме знакомого артиста, мы тут же моментально узнаем его, говорим его имя и фамилию, когда и в каких фильмах он играл и какие роли. А иной раз мы видим вроде знакомого артиста, но не припоминаем, кто он, где играл, но что-то знакомое в нем есть. При этом ощущение неопределенности способствует более внимательному поиску в памяти.

Скорее всего, узнавание происходит в зависимости от знакомства с объектом и затем поиска соответствия в долговременной памяти. Таким образом, узнавание- это сравнение входящей информации с уже закодированным и сохраненным в памяти материалом.

Беглость узнавания определяет, насколько мы знакомы с объектом. Например, если мы можем с первых слов чтеца определить произведение, или с первых услышанных нот идентифицировать музыкальное произведение- это говорит о действительно беглом восприятии, а также о хорошей кодировке информации в нашей памяти.

Дж. Брансфордом была выдвинута идея соответствия стимула передаче- сигнал должен соответствовать контексту закодированной информации.

Воспроизведение информации

Воспроизведение информации- это активный когнитивный процесс, состоящий из нескольких этапов. Вначале ведется поиск нужного следа. При появлении новой информации, близкой по своим характеристикам уже имеющейся, делает отыскание нужного материала гораздо сложнее. Когда все же след найден его нужно раскодировать (декодировать), и сверить полученную информацию с требованиями задания.

Воспроизведение информации может быть активным либо иметь вид узнавания предъявляемого стимула, и тогда не происходит активного поиска следа и декодирования информации.

Вспоминание

Вспоминание может происходить и в случае, если мы не смогли узнать объект. Оно обусловлено порождением сигналов, которых нет в окружающем мире, но это необходимо для извлечения информации из долговременной памяти и помещения ее в оперативную память.

Так, например, в телевизионных играх-шоу иногда пользуются наводящими вопросами и вдруг игрока, как бы осеняет, вроде информационная молния проносится, и он вспоминает нужный ответ. А не вспоминается ли вам поиск необходимой информации в компьютере или Интернете, иногда приходится задать несколько дополнительных условий, и вот нужная вам информация оказывается перед вами.

Можно выделить два вида вспоминания- это когда нам хорошо известна информация (дата своего рождения) и когда нами производится выбор из нескольких вариантов (дата рождения знакомого). Свободное вспоминание происходит при извлечении легкодоступной информации, а подготовленное вспоминание (его еще называют припоминанием) происходит в случае, если подготавливающий стимул совпадает с хранящейся информацией.

На вспоминание сильно влияет эмоциональное состояние в момент сохранения информации, если был эмоциональный всплеск в этот момент, то вспоминание происходит в мельчайших подробностях.

Вспоминание более сложно, чем узнавание, т.к. для него необходимо волевое участие, нужно провести определенную работу, перебирая факты. Но все же человеку в этом смысле легче, т.к. ему на помощь приходят ассоциации и интуиция, а "бедный" компьютер, он вынужден перебирать всю информацию, пока не "набредет" на необходимый факт.

Сортировка информации по категориям

Чем выше организация памяти, тем легче извлекается информация. Экспериментальным путем было установлено, что информация извлекается в основном по категориям. Существует модель кластеризации, согласно которой информация в постоянном хранилище содержится в кластерах.

Те, люди, которые используют при сохранении информации больше категорий, рассортировывая слова (понятия) по большему числу категорий, больше и лучше их вспоминают.

Процесс воспроизведения

Воспроизведение, наверно, более подходящее понятие для извлечения информации, чем просто вспоминание. Ведь нечаянно или специально вспомнив, можно опять "загнать" информацию в дальний угол долговременного хранилища. А воспроизведение как бы подразумевает извлечение необходимой информации из долговременной памяти, помещение ее в оперативную память и работу с ней.

Если проанализировать процесс воспроизведения, то можно увидеть, что при воспроизведении происходит обобщение, либо конкретизация и детализация материала, иногда подмена содержания равнозначным по смыслу, в некоторых случаях происходит сокращение, либо объединение разных частей.

Бывают случаи, когда информация дополняется другой информацией, поступившей ранее. Случаются, конечно, и искажения смысловой информации, да, видимо и не только смысловой. В системе человек-компьютер тоже возможны сбои.

О чем свидетельствуют все эти факты? Да, о том, что, скорее всего в мозгу человека, в его памяти идет постоянная работа, сохраненная информация перерабатывается и перераспределяется по нужным кластерам, либо полочкам, все равно, как это назвать. Информация каким-то образом дополняется, и все это сохраняется для того, чтобы появится при воспроизведении в необходимом виде.

В зависимости от свойств памяти конкретного человека готовность к воспроизведению может быть разной. Воспроизведение информации может быть точным, либо неполным, либо переработанным, но равнозначным по смыслу первоначальной информации.

Согласно У.Джемсу:

Мы огорчены, потому что плачем

мы плачем, потому что огорчены

оба ответа верны

Стимул или объект имеет тем больше шансов привлечь внимание, чем он:

Интенсивнее

все ответы верны

Кратковременная память:

длится до 2 минут

обладает емкостью в 11 элементов

позволяет долго помнить телефонный номер

все ответы не верны

Долговременная память:

обладает ограниченной емкостью

Обладает неограниченной длительностью

более развита у пожилых людей

Все ответы не верны

Как показали исследования Б.В. Зейгарник, мы лучше помним работу, если она:

была доведена до конца

Осталась незаконченной

была сознательно прекращена

привела к вознаграждению

При извлечении информации из памяти всегда легче:

вспомнить какой-то отдельно взятый элемент

Узнать элемент информации среди предъявленных

ответить на прямые вопросы

не учитывать контекста

Ретроактивная интерференция:

связана с событиями, произошедшими до запоминания данного материала

лежит в основе положительного переноса при научении

усиливается, если материал сильно отличается

все ответы не верны

Когда мы забываем прийти на важное свидание, то это обусловлено:

торможением

активным забыванием

мотивированным забыванием

все ответы верны

Память – это:

познавательный процесс

участник любого познавательного процесса

Сквозной психический процесс

верны все ответы

Согласно когнитивной психологии, обратимость – это:

свойство восприятия

свойство памяти

основное свойство допонятийного мышления

Все неверны

Психическое время – это:

Психическое отражение физического времени

время протекания психического процесса

длительность восприятия

Ретроградная амнезия – это:

вид мышления

нарушение интеллекта

Вид забывания

При решении проблемы этап подготовки:

это первый этап в процессе решения

может занимать несколько дней

позволяет собрать всю информацию, относящуюся к проблеме

все ответы верны

Когда мы находим решение наугад, то это:

результат случайного перебора

стратегия проб и ошибок

часто приводит к непредвиденным последствиям

все ответы верны

Согласно Ж.Пиаже, развитие мышления связано главным образом:

с развитием речи

С взаимодействием организма и окружающей среды

с угасанием процесса ассимиляции

все ответы неверны

Согласно взглядам бихевиористов:

мысль – это внутренний диалог

речь – это мысль, высказанная вслух

мысли всегда сопутствуют неявные движения

все ответы верны

Человеческий язык характеризуется:

наличием сигналов, запускающих те или иные поведенческие реакции

возможностью передавать информацию о прошлых и будущих событиях

ограниченной лингвистической компетентностью

все ответы верны

В первых теориях интеллекта считалось, что он:

Наследуется

связан с быстротой восприятия и реакции

неравномерно распределен среди населения

все ответы верны

По мнению Спирмена, интеллект можно представить как:

уровень "общего" интеллекта

Семь первичных умственных способностей

120 факторов

состоящий из двух уровней

Вычеркните ту способность, которую Терстоун не считает первичной умственной способностью:

Память

способность к рассуждению

пространственная ориентация

все ответы неверны

Считая людей, находящихся в комнате, ребенок не называет себя. Это проявление:

забывания

Несформированности восприятия

эгоцентризма

Умственный возраст, по А.Бине, определяется на основании:

даты рождения

среднего возраста лиц из выборки

Числа правильных ответов при тестировании

расположения результата на кривой распределения интеллекта

Какая из перечисленных черт не является специфичной для творческого мышления:

пластичность

надежность

гибкость

Оригинальность

Первобытное мышление, по Леви-Брюлю:

имеет причинно-следственный характер

Нечувствительно к противоречиям

связано с недостатками восприятия

отличается обобщенностью

По Б.М. Теплову, практический интеллект отличается:

обратимостью

Обобщенностью

меньшей логичностью

жесткими временными условиями

Наше восприятие мира связано:

с культурой, к которой мы принадлежим